Полтава - [35]

Генералы посматривали на зарево. Упившись за столами, как и солдаты возле торговых палаток, да ещё после чьего-то замечания, что за Днепром, как и до Днепра, московитские генералы принуждают население прятать в землю съедобные припасы, жечь на корню зерно, а само население будут разгонять по лесам, желая и дальше стелить пустыню, — закричали, что король выведет войско в такое место, где московиты и не думают видеть его солдат, а потому и не успеют ничего поджечь. В местечке Радошковичи он выпестовал искусные планы, дабы и впредь вести своих воинов так же умело, как вёл их до сих пор.

Никто из генералов не знал, куда пойдёт армия. В Радошковичи приезжал и долго пробыл там рижский генерал-губернатор граф Левенгаупт, которого король очень ценит, как и фельдмаршала Реншильда. Однако Левенгаупту велено лишь готовить рижские полки в поход.

На Днепре, при свете первых же дней, военачальники догадались, как манит короля противоположный берег. Так манили Александра Македонского пространства персидского царства. Подобные сравнения королю приятны. Генералы торопились направлять разговоры на похвальные аналогии. Там, за Днепром, в густых лесах, кое-где разбавленных светлыми полями, — царские войска, и в первые же дни генералы постарше стали высказывать предположения, будто московиты, а среди них и гетманские черкасы, ночью переправляются через Днепр наносить супротивнику вред. Король помалкивал. Молодые же генералы Спааре и Лагеркрон высчитывали вслух, сколько лье наберётся отсюда до старой царской границы, — вроде бы всего несколько дней пути.

Не зная, куда придётся идти дальше, многие из военачальников верили, что в Могилёве король дождётся Левенгаупта. У рижского генерал-губернатора огромный обоз, продовольствие, собранное в прибалтийских землях, порох, пушки... Наберётся тысяч шестнадцать опытных солдат. Тогда вплоть до Москвы не возникнет надобности в услугах толстяка генерал-квартирмейстера Гилленкрока, как называет его король — grand marechal des logis...[15] Но ждать согласны граф Пипер, Гилленкрок да ещё несколько слабодушных генералов. А вот фельдмаршал Реншильд да молодые генералы Лагеркрон и Спааре — с ними король считается, если он с кем считается! — все трое убеждены, что и без Левенгаупта армия получит всё. Достаточно вступить в царские земли. Московиты, спасаясь, бросят имущество. Уже не впервые бросали они свои пушки... Итак, король пойдёт сразу за Днепр? Или подождёт Левенгаупта? Глядя на молчаливого, гордого своими победами, будто древние викинги, о которых ему каждый вечер читает саги его тафельдекер Гутман — lесteur du Roy[16], но, как все знали, очень нетерпеливого короля-полководца, большинство генералов скоро прониклись мыслями фельдмаршала Реншильда: нужно немедленно переходить реку.

Терпение иссякло на третий день. Переплыв Днепр верхом на коне вместе с молодыми генералами да ещё с несколькими эскадронами драгун, даже не взяв достаточного количества драбантов, оглядевшись, король увидел яркие церкви и костёлы, остроконечные башни замка, обмытые ночным дождём красные стены, когда-то выщербленные ядрами. Он долго не стряхивал с бот фортов воду, любуясь их блеском. Драгунский полковник тем временем выскочил с подчинёнными на круглый холмик, облепленный светлыми камнями. Король сразу двинулся туда — полковник послал драгун ещё дальше, чтобы не рисковать спокойствием монарха. Он слышал, как отговаривали того от опасной прогулки первый министр граф Пипер и генерал-квартирмейстер Гилленкрок.

Король презирал предосторожности. Глядя на город с противоположного берега Днепра, он ещё сильнее поверил в пророчества придворного знахаря Урбана Гиарна: Лев Севера победит Орла Юга, как Александр Великий победил перса Дария. Всё получается именно так. Потому Урбан Гиарн, сопровождая войско в историческом походе, может гордиться своими пророчествами. Он часто стоит на Могилёвских крепостных стенах, завёрнутый в чёрный плащ. На лице с перебитым носом — загадочная улыбка. Никто не подходит к провидцу. А среди населения ширятся слухи, что короля поддерживают неземные силы...

Теперь, когда голодные и холодные болота позади, когда войско ест и пьёт за счёт Могилёвского поспольства, — теперь и без пророчеств понятно, что действительно стоило с презрением отбросить мирные предложения царя Петра, переданные через английских, французских и австрийских дипломатов. Король сызмальства наслушался о богатствах этих краёв. Густав-Адольф отнял у московитских властителей много земель и принудил наконец подписать в Столбове договор, по которому те земли вплетены в шведскую корону. Поступок мудрый, хоть у московитов ещё много владений. Царь задумал возвратить утерянное. С превосходящими военными силами он кое-чего достиг. Но теперь, если, конечно, возникнет необходимость, новый польский король Станислав приведёт помощь вместе с полками генерала Крассау. Полковник Понятовский, посол, сопровождает шведского короля в походе. К тому же Речь Посполитая обеспечивает тылы. Ещё дальше, в приморских фортециях, — армия генерала Стенбока. А за морем — сама Швеция. Там сестра, принцесса Ульрика. На море — сильный флот. Везде спокойно и надёжно...