Польский детектив - [7]

Внизу, на матовой, слегка шершавой поверхности фотографии трогательная, хоть и не очень оригинальная надпись: «Дорогому Мисю в пятнадцатую годовщину свадьбы — любящая Иоланта».

Я замечаю, что дата под этим нежным супружеским посвящением совпадает по времени с первым письмом из кинообъединения «Вихрь». Женщина, потерявшая веру в счастье, вдруг поймала свою жар-птицу, и ей улыбнулась удача. Отсюда и этот фотопортрет, который она и не собиралась заказывать, просто пошла сделать фотографии на удостоверение. Почему я так думаю? Женщина, уверенная в себе и своей красоте, наверняка не оденется так простенько, идя к фотографу, чтобы заказать портрет — подарок мужу на годовщину свадьбы. Так что снимок этот случайный, скорее всего, фотограф уговорил Иоланту.

Очередная фотография — групповой цветной снимок. Что-то мне тут кажется знакомым. Ах да, стоит лишь взглянуть на лежащий еще под рукой и не спрятанный в папку номер «Мира экрана». Конечно же, это сад, окружающий виллу Барсов. Дамы одеты по самому последнему слову моды середины шестидесятых годов. Выходит, подписав договор, Иоланта Кордес была принята в кругах польских кинематографистов. Может быть, именно тогда и именно здесь происходили те бесконечные консультации, диспуты над сценарием «Их двое и ничто»? Нет, пожалуй, я ошибаюсь, Иоланта должна была как следует освоиться в этом обществе, прежде чем в модном платье поднять бокал с шампанским. А может быть, не ее личные достоинства привели ее в кинематографическую элиту, может, она обязана этой честью положением своего мужа?

Красивый блондин, который на предыдущих снимках разбивал вместе с Иолантой палатку на берегу озера, гораздо свободнее чувствует себя на вилле Барсов, чем его жена. Она выглядит напряженной, неловкой, неестественной, старательно позирует для снимка с принужденно веселой улыбкой. Похоже, ей приходилось следить за каждым своим словом, за каждым жестом. А блондин чувствует себя как дома. Одной мускулистой рукой он небрежно обнимает Божену Норскую, хозяйку дома, а другой притягивает к себе невысокую женщину с густыми волосами, рассыпавшимися по плечам.

Все смеются — потому что им просто весело или потому, что так принято. А может, их забавляет то, что прием происходит не за элегантно накрытым столом, а на свежем воздухе, И стол грубо сколочен из досок, положенных на козлы, — как на деревенской свадьбе — в тени раскидистой липы. Даже скатерти нет. Зато шампанское охлаждается в ведерке со льдом, а в хрустальных чашах краснеет земляника, припорошенная, словно снегом, сахарной пудрой. Все тесно сидят рядком, на обыкновенных крестьянских скамьях. Именно это их и забавляет!

Кроме Иоланты, ее мужа, Божены Норской и женщины с буйными волосами, я вижу на карточке Славомира Барса и еще двух мужчин, о которых трудно что-нибудь сказать, — один острижен «ежиком», с высокомерным и скучающим лицом английского лорда, у другого, одетого с богемной небрежностью, толстые щеки и нос пуговкой.

Я беру в руки следующие снимки и замечаю удивительную метаморфозу. Как будто двое вдруг покинули общество, собравшееся на вилле Барсов, и пошли вместе куда глаза глядят. Напрасно я без должного уважения отнеслась к пану со вздернутым носиком. Оказалось, что это человек, занимающий важное место в жизни Иоланты Кордес в ее прогулках по горным тропинкам, на морском берегу, по варшавским улицам. Он нежен, он любезен и предупредителен, он протягивает ей зажигалку, когда она закуривает сигарету, ведет за руку на гору, защищает от мощной морской волны. И здесь, на нескольких фотографиях, я вижу, как преображается Иоланта Кордес. Из серенькой незаметной женщины она становится эффектной и очаровательной дамой. Это уже не домашняя курица, а почти райская птица. Не маргаритка — роза. Умело подкрашенные глаза смотрят таинственно и соблазнительно. Видно, что стриг ее опытный, модный парикмахер, волосы кажутся более густыми и блестящими. А можёт, Иоланта поверила самому лучшему советчику в искусстве расцвета и сохранения женской красоты — любви?

Конверт пуст, видно, Хмуре не нужны больше фотографии, чтобы составить мнение о людях и отношениях между ними.

Когда я вкладываю снимки обратно в конверт, глаза мои еще раз встречаются с глазами красавца блондина. Его взгляд пронзителен, как удар шпаги, — наглый и вызывающий, циничный и высокомерный, но в то же время необыкновенно притягательный, — взгляд соблазнителя и победителя, заранее уверенного в успехе. И вдруг я узнаю этого очаровательного и жестокого мужчину.

Ну как же я сразу не поняла — это постоянный партнер Божены Норской, главный герой многих фильмов Славомира Барса, любимец публики, особенно женской ее половины, наш знаменитый актер Михал Прот!

А маленькая женщина, которую он обнимает на пикнике у Барсов, — это довольно известная танцовщица. Уже несколько лет она выступает на разных сценах со своим ансамблем современного танца. Телевизионные камеры не раз показывали мне ее лицо крупным планом. Приходилось встречаться с ней и в жизни. Она необыкновенно эффектна, хотя, на мой взгляд, неженственна. В ней нет никаких округлостей, выпуклостей и вогнутостей. Она вся состоит из углов и изломов, как будто скульптор несколькими ударами резца обозначил ее облик. Лоб ее широк и плосок, резко выделяющиеся скулы остро сужаются к подбородку, выдвинутому вперед и колючему. Когда тело ее отдается танцу, часто страстному и неудержимому, лицо остается каменно-спокойным. Все свои чувства и мысли Мариола выражает движением маленького, гибкого, сильного тела. Она похожа иногда на белку, которая в своих прыжках и полетах, кажется, не желает подчиняться законам физики. И так же, как у белки, у Мариолы острые, быстрые, чуть выступающие вперед зубки и совершенно круглые, очень большие черные глаза, слишком большие для ее лица.