Польские трупы - [83]

Иоанна попала в школу сразу же после окончания института. Сначала нос воротила — работать в деревне? А как же развлечения, походы в кино, встречи с подругами, и, наконец, где же найти себе мужа (ведь уже самое время)? Она пыталась зацепиться за место в нескольких городских школах, но в ответ везде слышала одно и то же: приходите в следующем году, — и в конце концов решила отработать годик в Зимнодоле. «Поработаю чуть-чуть, — думала она с оптимизмом, — подтяну квалификацию, узнаю, что такое сельская школа, а потом что-нибудь да найду». Но как это обычно бывает, все вышло несколько иначе: смерть матери, ухудшение ситуации на рынке труда, а также привязанность к своим ученикам привели к тому, что Иоася работала здесь уже третий год.

* * *

Дорога к домам, стоящим на краю деревни, вела через лес, вдоль которого тянулась нелегальная свалка: клубки кабеля, пластмассовые бочки из-под навоза, груды бог знает чем набитых мешков, словом, место, не слишком подходящее для романтических прогулок. Путь по тропинке, одиноко бегущей вдали от людского жилья, приятным назвать было нельзя. К тому же несколько лет назад рядом с парком нашли труп молодой девушки. Приехавшую на каникулы домой студентку мединститута жестоко изнасиловали и задушили (не о такой судьбе мечтала молодая учительница).

Неожиданно на тропинке, метрах в десяти перед ней, появился мужчина в рваной и выцветшей рабочей одежде. Человек в лохмотьях был похож на сумасшедшего, в руке он держал странного вида сверток. Ноги молоденькой учительницы, сделавшись вдруг мягкими, как из пластилина, перестали слушаться, но некая внутренняя сила, принуждение, которое, будто в гипнотическом сне, толкает невинные жертвы в руки их неумолимых палачей, приказало ей продолжать движение навстречу приближающемуся мужчине. Как же она пожалела, что у нее нет с собой купленного в городе газового баллончика или чего угодно, что могло бы ей помочь!

— За грибами идете? — Она взяла себя в руки и атаковала первой, сохраняя выработанное за время работы в школе самообладание.

— Да какие там грибы, — пробормотал мужчина. Его темное лицо бороздили морщины, свидетели жизни, выстланной не лепестками роз, а скорее колючей проволокой. — Банки пивные собираю и бутылки. Каждую пятницу, после этой дискотеки, приезжают сюда всякие, трахаются, пьянствуют и бросают бутылки куда попало, а иногда и кое-что получше попадается… — таинственный сверток в его руках оказался свернутым в рулон джутовым мешком.

— Ну, тогда удачи. — Она улыбнулась.

— А я вот вам спасибо не скажу, а то знаете, что бывает с теми, кто спасибо говорит, знаете, а? — Он расплылся в беззубой улыбке.

* * *

Увидев приближающийся с каждым шагом дом семьи Зайонцев и стоящий прямо за ним дом Юлиана Обегло, Иоася вздохнула с облегчением.

* * *

— Здравствуйте, можно войти? Не хотела вам портить субботний отдых, просто я гуляла тут неподалеку и подумала, зайду-ка, спрошу, как там Бартек. — Учительница поспешно поздоровалась и без передышки продолжила: — Вот уже два месяца, как он не появлялся в школе, все беспокоятся о его здоровье, мы думали, как бы ему помочь, сами понимаете, нельзя, чтобы ребенок так долго пропускал занятия, и дело не только в переводе в следующий класс, речь о его будущем, о том, где учиться дальше, и даже о будущей профессии, жаль ведь тратить время впустую, и вот мы решили, что раз в неделю кто-то из учителей будет навещать Бартека в больнице, заниматься с ним индивидуально, и я как раз об этом хотела с вами поговорить, не возражаете, если я войду на минутку?

— Кто? — крикнул мужчина, не отрываясь от экрана телевизора.

— Никто, — ответила Малгожата, — учительница.

— Чего ей надо? — спросил Юлиан, медленно поворачивая голову.

— Она спрашивает о Бартеке…

— Объясни ей… Даже сейчас не могут оставить людей в покое!

— Что-то случилось? — спросила учительница. — Мне неловко, что я вас беспокою…

— А вы разве ничего не знаете? Присядьте, пожалуйста. — Малгожата усадила ее за стол в кухне. — Может, чаю?

— Спасибо, скажите, что случилось, надеюсь, ничего плохого?

— Бартек умер. — Малгося отвернулась и оперлась руками о раковину. — Уже почти месяц прошел, а мы никак не можем с этим смириться…

— Пусть они наконец перестанут к нам приставать! — рявкнул из комнаты Юлиан. — Даже после смерти ребенка не оставляют в покое!

— Простите, пожалуйста, что я вас тревожу в такую минуту, но…

— Не обращайте внимания на мужа, он так подавлен… — Малгося повернулась, в ее глазах стояли слезы. — С тех пор, как Бартек нас оставил, он почти не выходит из дому.

— Вы можете рассказать мне, что произошло?

— Бартек жаловался на постоянные головные боли, мы не знали, что с ним, обследование выявило опухоль, врач сказал, что, привези мы его на полгода раньше, еще был бы шанс. Ему сделали операцию, но, к сожалению, было уже слишком поздно, мы ничего не смогли сделать…

— Зачем ты ей все это рассказываешь?! Зачем?! Мало еще тебе досталось?!

— Я тогда, пожалуй, пойду, вы уж простите, — прошептала растерянно учительница.

— И чаю не выпьете?

— Нет-нет, большое спасибо. Вот только я хотела еще спросить… во время нашего последнего разговора вы упомянули, что Бартек лежит в детской больнице в городе, на улице Каспровича, да?