Польские трупы - [16]

Быстрый ужин и час мучений на теннисном корте. У мальчишки неплохо получается. Когда-то я бегала по пять километров без колик и потери сознания. Сейчас же с ног валюсь после десятиминутной тренировки с сыном. Когда отдавала ключ, администратор Кристиан вежливо заметил: «У тебя неплохо получается, — и добавил: — Для начинающей».

Интересно, откуда он знает? Ведь от его стойки не видно корта.

На обратном пути я свернула к бассейну. На краю сидела Вероника с какой-то подружкой. Они болтали ногами в воде. Приятельница Вероники, несмотря на тридцатиградусную жару, была в черных чулках и обтягивающей юбке из черного кружева. Мне стало интересно, покрасят ли чулки ей ноги. Девушки оживленно обсуждали свои улётные каникулы с завтраком, ужином, уборкой комнаты два раза в день. «Как там с твоим увлечением леваками?» — «Так же, как с твоей затеей создать артистическую коммуну на чердаке в Восточном Берлине», — отрезала незнакомка. Они сделали по глотку — каждая из своей бутылки. Обе бутылки были уже почти пусты. Я остановилась возле бара. Прекрасно их понимаю. Сама уже выбросила из багажника свои старые «мартенсы».

— Bona sera, signorina[5], — сказали мне в ухо. Я вздрогнула. Голос, как в детективных романах, которые читает Макс. И зачем испанец (испанец ли?) вдруг заговорил на ломаном итальянском?

— Buenas tardes, senor[6], — ответила я. Что здесь делает Кристиан? Он стоял почти вплотную ко мне и усмехался. Терпеть не могу, когда кто-то бесшумно подходит сзади. Тогда мое перекормленное психологическими триллерами воображение шепчет: «Ты — труп». Я убежала наверх, но ведь он знал номер нашей комнаты. Что он, черт возьми, здесь делает? Он должен работать, ублажать толстых немцев и долговязых британцев в своем отеле. Выдавать ключи от сейфов, вызывать такси.

* * *

Было душно. Вдали слышались раскаты грома. Ветер убаюкал Буку. И меня в конце концов тоже, уже в пятом часу. Я спала как обычно — с остатками дня под веками, с недремлющим воображением. Незадолго до восхода солнца я решила поплавать, пока не набежала шумная толпа. С балкона посмотрела вниз. Вода в бассейне была не такой голубой, как вчера. Я надела очки и попыталась закричать. Не смогла.

— Мама, проснись. Ты опять стонешь во сне.

— Сынок, она была там. Та девушка в черных чулках. Была. Распятая, как Иисус, только на лесенке. И кровь. Всюду кровь. Боже, что за кошмар. Неужели я не заслужила хотя бы спокойных снов? — стонала я.

Бука, еще сонный, потягивался у перил, ограждавших наш балкон.

— Ну, блин! — выкрикнул он.

— Черт возьми, не смей ругаться! — возмутилась я, уже окончательно проснувшись и приготовившись заняться воспитанием сына.

— Погоди, мама, пожалуйста, подойди сюда, — твердил он тихо.

* * *

Побледнев, он смотрел вниз. Я подумала, что его сейчас вырвет. А девушка из моего сна на самом деле была там. Распятая на лесенке бассейна. Привязанная веревками. Голова свешивалась над розовой гладью воды. Черные чулки в нескольких местах были разодраны, веревка почти отрезала одну ступню.

Бука повернулся ко мне.

— Это же понарошку. Да, мама? Этого не может быть… Так бывает только в наших детективах. Это все неправда? — спрашивал он со странным спокойствием.

Мы одного роста, но он еще такой кроха. Такой маленький мальчик не должен видеть подобных вещей. Ему ведь всего двенадцать. В пижамах, босиком, мы помчались вниз. Не подумав о ключе. Дверь за нами захлопнулась. В администрации никого не было. Я стала кричать, путая языки.

— Is nobody hier?! Murder![7] — Я дергала запертую стеклянную дверь, ведущую к бассейну.

Она в самом деле там была: в обрамлении дверной рамы напоминала героиню какой-нибудь кошмарной картины (Босха, Иисус, распятый на арфе?). Солнце сверкало на ее мокрых черных волосах.

— Hola! Que pasa?[8] — по коридору, профессионально улыбаясь, шла заспанная Маргерита, администратор.

— В чем дело? Там девушка мертвая, а эта идиотка спрашивает, в чем дело! Carabinieros![9] Kriminal polizei![10] — кричала я все тише.

Макс стоял перед стеклом, как загипнотизированный.

— Похоже на ужасную картину, чудовищную инсталляцию. Он хотел, чтобы мы именно отсюда увидели. Мы испортили его задумку, посмотрев сначала с балкона, — говорил он спокойно.

— Боже мой, сынок, все произошло на самом деле, это не твой проклятый детектив. Мы находимся в этом кошмаре, он нам не снится. Хотя я уже видела все это раньше, потому и кричала во сне, — тараторила я.

* * *

Маргерита единственная не потеряла самообладания. Дверь не открыла. Вызвала полицию. Обычные мусора, ничем не отличающиеся от своих привисленских собратьев. Женщину из патруля вырвало на кафель, и она начала всхлипывать. Ее коллега впал в ступор. Так продолжалось добрых минут пять — чтобы они нашли в себе силы вызвать подкрепление, потребовалось несколько грубых ругательств Маргериты. Неумолимо приближалось время завтрака. Вот-вот проголодавшиеся постояльцы выйдут из своих номеров, и о поисках улик можно будет забыть.

— Маргерита, разбуди официанта и бармена. Пусть охраняют два других входа в бассейн. Окна от любопытных глаз мы, к сожалению, закрыть не можем. — Бука неожиданно взял инициативу в свои руки.