Польская Сибириада - [7]
— Господи, помилуй! Господи, помилуй, что за бесовское время настало!
— Одному Господу Богу, брат, ведомо, что нас еще ждет! Одному Богу ведомо…
— Подводы! Давай подводы! Подъезжайте к хатам! Подъезжайте! Быстро! Быстро!
Мужики хватали вожжи и, яростно матерясь, вымещали жгучую злость на вязнущих в сугробах конях.
2
Восходящее солнце показалось над Червонным Яром только на мгновение, его багряный диск возвестил приближающуюся метель.
Длинный обоз саней, с трудом пробирающийся сквозь снежные заносы на станцию в Ворволинцах, то и дело застревал в глубоких ярах и оврагах. Заиндевевшие, дышащие паром кони не справлялись с дорогой и тяжестью перегруженных саней. Небо затянуло темными тучами, сорвался ветер, повалил густой снег. Видно было не дальше протянутой руки. Конвоиры растерялись в этой обезумевшей стихии и, боясь, как бы люди не разбежались, поминутно палили в воздух из ружей.
Данилович был по-своему счастлив в несчастье — ему удалось в последний момент упросить комиссара, чтоб он позволил Наталке с сыном ехать с ними. «Будь, что будет, главное, мы все вместе». Укутанный в перину сынок сладко спал, оберегаемый заботливыми материнскими объятиями. В ответ на улыбку Наталки Ежи погладил ее разрумянившуюся щеку, поправил одеяло на коленях матери и шел дальше рядом с санями, следя, чтоб они не накренились да не перевернулись.
Сразу за Даниловичами тащились сани с семейством Калиновских. А у них, когда они прощались с домом и выносили парализованную бабушку за порог, случилась еще она беда: бабушка Калиновских умерла. Что делать, как быть с похоронами?
— Позвольте, пан комиссар, отвезти бабку на кладбище в Тлустов, похороним по-христиански, а там и поедем, куда прикажете.
Комиссар Леонов, руководивший акцией выселения Червонного Яра, не согласился.
— Тут и попрощайтесь. А похоронами мы сами займемся. Гмина все устроит. Советская власть со всем справится. Не впервой. Ну, прощайтесь с бабушкой, не буду из-за вас весь конвой задерживать.
«Вечный покой пошли ей, Господи»
Преклонили на снегу колени Калиновские, преклонили соседи. Перед величием смерти и украинские возницы сняли с голов высокие бараньи шапки.
Комиссар позволил закончить молитву, и тут же сани с телом бабушки Калиновской двинулись в сторону Тлустова.
Разбушевавшейся метелью воспользовался Янек Калиновский. Присел в овраге под снежным навесом, а когда мимо него проехали последние сани, со всех ног пустился полем в сторону Ворволинцев. Было у Янека два дела — присмотреть за похоронами бабки Люции и попрощаться с Оксаной. А потом пусть его везут, куда хотят. Он и так от них убежит.
Ворволинцы, широкое украинское село. Знакомая хата Олийников. Янек остановился. Потянуло дымом, наверное, уже встали. Где сейчас может быть Оксанка? Наверное, спит еще. Сколько же раз стучал он в это окно условным стуком, сколько раз затаскивали его в комнатушку жаждущие ласки девичьи руки. Не успел он постучать в окно, как услышал скрип ворот коровника. Оксана вышла оттуда с подойником молока. Цветастый платок на голове, овчинная шубейка на плечах. Тихонько позвал:
— Оксана! Оксана!
Испуганная Оксана уронила подойник; белое молоко впиталось в белый снег. Янек обхватил ее рукой и затащил в теплый коровник. Оксана ничего не знала. Только теперь она поняла, куда забрали ночью отца с подводой.
— В Червонном Яре его не было, Наверное, на Ворволинецкие выселки или в Якубовку поехали.
— Куда вас везут? Почему?
— Куда, зачем?.. Думаешь, они тебе скажут? Эх, девонька ты моя… Всех поляков вывозят, и все тут.
Гладил ее смоляные волосы, сцеловывал слезы со щек.
— Будешь обо мне вспоминать?
— Вспоминать? Я сюда вернусь, Оксанка, вернусь! Сбегу и вернусь к тебе. Да я с конца света от них сбегу! Только бы ты меня не забыла!
— Ой, Янек, Янек, соколик мой родной…
В спешке путались в хаосе слов, клятв, прощальных поцелуев. В отчаянии Янек оторвался от нее и выскочил за дверь. Непроглядная метель поглотила его, укрыла и вихрем погнала в сторону местечка.
Костел в Тлустом стоит на пригорке, в самом центре городка. Рядом приход. И отделение полиции тоже недалеко. Теперь тут разместились НКВД и украинская милиция. Они, конечно, разъехались по округе выселять поляков, но надо быть осторожным. Руслом речки Дубной Янек пробрался к костелу. Остановился за каштаном.
Перед милицией стояли сани, узнал на них по клетчатому одеялу тело бабушки Люции. Фыркающий паром конь лениво потряхивал мешком с кормом. Ни возницы, ни милиционеров. Недавно приехали, пошли, наверное, в отделение. Метель кружит снежную дымку. Сумеречно, в шаге уже ничего не видно. Янек подскочил к саням. Конь фыркнул, зыркнул налитым кровью глазом. Тело бабушки Люции, окоченевшее от смерти и мороза, было на удивление легким. Янек взвалил его на плечо и побежал в костел. На главном алтаре мигала красная лампадка. Костел был пуст. Янек крался боковым нефом — там был вход в ризницу. Обходя исповедальню, заметил священника. Ксендз Бохенек, казалось, дремал, прикрыв глаза епитрахилью. Янек положил тело бабушки возле исповедальни, перекрестился и опустился на колено, как к исповеди. Не успел еще и слова сказать, как ксендз Бохенек тихонько постучал по решетке.
Автор книги — известный польский писатель. Он повествует о борьбе органов госбезопасности и Войска Польского с реакционным подпольем, о помощи трудящихся Польши в уничтожении банд и диверсантов, связанных с разведслужбами империалистических держав.Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Действие романа происходит вскоре после второй мировой войны. Советский майор Таманский после ранения попадает в Войско Польское. Командуя батальоном, он проходит боевой путь до Берлина. Но война для него не заканчивается. Батальон, которым продолжает командовать Таманский, направляют на восстановление разрушенного хозяйства на воссоединенных западных землях. Рассказывая о совместной борьбе наших народов против фашизма, о начинающемся строительстве мирной жизни, автор прослеживает истоки польско-советской дружбы.
Популярный французский писатель Паскаль Рютер — автор пяти книг, в том числе нашумевшего романа “Сердце в Брайле”, который был экранизирован и принес своему создателю несколько премий. Как романист Рютер знаменит тем, что в своих книгах мастерски разрешает неразрешимые конфликты с помощью насмешки, комических трюков и сюрпризов любви. “Барракуда forever” — история человека, который отказывается стареть. Бывший боксер по имени Наполеон на девятом десятке разводится с женой, чтобы начать новую жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть для детей младшего школьного возраста. Эта небольшая повесть — странички детства великого русского ученого и революционера Николая Гавриловича Чернышевского, написанные его внучкой Ниной Михайловной Чернышевской.
В книге собраны самые известные истории о профессоре Челленджере и его друзьях. Начинающий журналист Эдвард Мэлоун отправляется в полную опасностей научную экспедицию. Ее возглавляет скандально известный профессор Челленджер, утверждающий, что… на земле сохранился уголок, где до сих пор обитают динозавры. Мэлоуну и его товарищам предстоит очутиться в парке юрского периода и стать первооткрывателями затерянного мира…
В книгу вошли повести и рассказы о жизни подростков. Автор без излишней назидательности, в остроумной форме рассказывает о взаимоотношениях юношей и девушек друг с другом и со взрослыми, о необходимости воспитания ответственности перед самим собой, чувстве долга, чести, достоинства, любви. Рассказы о военном времени удачно соотносят жизнь нынешних ребят с жизнью их отцов и дедов. Издание рассчитано на массового читателя, тех, кому 14–17 лет.
Умерший совсем в молодом возрасте и оставивший наследие, которое все целиком уместилось лишь в одном небольшом томике, Вольфганг Борхерт завоевал, однако, посмертно широкую известность и своим творчеством оказал значительное влияние на развитие немецкой литературы в послевоенные годы. Ему суждено было стать пионером и основоположником целого направления в западногерманской литературе, духовным учителем того писательского поколения, которое принято называть в ФРГ «поколением вернувшихся».