Польская Сибириада - [54]

Только теперь поляки по-настоящему оценили советы своего бригадира. Все как один мазали вонючим дегтем лица, шеи, руки. Черные, как негры, сверкали белками, поминутно сплевывали мерзопакостную мошку, передвигали костры, спасаясь дымом.

Целый месяц бригада Седых работала на сплаве. Штабеля бревен исчезали с берега и плыли к устью Поймы. Но когда в воду скатилось последнее бревно, сплав не закончился. Теперь бригада должна была идти берегом вниз по течению, сталкивать в поток те колоды, которые зацепились, застряли на мели. Работа была трудная, иногда просто опасная. Кроме того, они с каждым днем все дальше уходили от Калючего, не могло быть и речи о возвращении на ночь в бараки. Седых отправил в Калючее женщин и ослабевших мужчин. Оставил только самых крепких, самых опытных. Они получали недельную норму хлеба, крупы, брали с собой котелки, чтобы было в чем приготовить еду. Тащили за собой лодку-плоскодонку с грузом, служившую им для переправы с одного берега на другой. С бригадой отправился и новый заместитель коменданта, Савчук.

Данилович и Болек Дерень знали, что дальше по течению стоит бурятское село Усолье. Долины с ними в бригаде не было, ослабленный тифом, он остался в Калючем. Обсудили это дело, отойдя в сторону.

— Интересно, дойдем ли до Усолья?

— Конечно! Зимой нам суток хватило.

— Я с самого начала понял, зачем этот энкавэдэшник за нами увязался. Будет следить, чтоб мы с бурятами не встретились.

Работа была изнурительная. Они медленно продвигались вдоль реки в тучах насекомых, в вязкой грязи. Савчук сгодился только на то, чтобы медленно плыть в лодке по течению и перевозить людей с берега на берег, когда возникала такая необходимость, или переправлять их через слишком широкий приток Поймы. Эти притоки нельзя было переходить вброд, в водоворотах двух сталкивающихся водных потоков застревало больше всего бревен.

Вечерами, выбрав место для ночлега, разжигали костер и варили кашу. Почти всегда с уткой, подстреленной Савчуком. Иногда в котле оказывалась рыба, которой в Пойме было вдоволь. Седых был мастером по этой части, он ловко вылавливал рыбу в прибрежных ямах и из-под камней. Он же готовил уху, наваристый рыбный суп. Савчук и Седых ели из одного котла, за ужин садились вместе со всей бригадой. А нахлебавшись супа с неизбежной дополнительной заправкой из мошкары и комаров, окуриваясь дымом, попивали малиновый чай, курили махорку. Савчук под предлогом тренировки в польском языке заводил разговоры о политике, пытался разговорить поляков. Способы использовал для этого самые разные, иногда вполне успешно.

Так было, например, с чтением газеты. Савчук достал из своей походной сумки смятую газету, старательно разгладил ее и, пользуясь отблесками костра, молча читал. Поляки газет давно не видели, вести со света до них не доходили. Савчук переждал немного, опустил газетный листок.

— Может, кто-нибудь хочет почитать? Хорошая газета, называется «Правда», всегда только правду пишет. Еще товарищ Ленин ее основал. Пожалуйста, кто хочет?

— Охотно, гражданин комиссар, только мы читать по-русски не умеем.

— Никто по-русски не читает?

— Говорить — немного говорим, с чтением хуже.

— Как я. Вроде, говорю немного по-польски, а читать — ни в зуб ногой.

— А что там интересного пишут, пан комиссар?

— Газета старая, с начала июля. А что интересного? Поздравление от товарища Сталина стахановцам. Сообщения украинских колхозников, которые в этом году ожидают особенно высоких урожаев. Письма товарищу Сталину с Западной Украины и Белоруссии. Присуждение звания Героя Советского Союза за победоносную войну с белофиннами. И так далее, и так далее. Есть, что почитать. Советский Союз под руководством товарища Сталина развивается и крепнет, как никогда.

Даниловича разбирало любопытство.

— А что там нового в мире, пан комиссар?

Савчук бросил на него быстрый взгляд, зашелестел газетой.

— А в мире, пан Данилович, тоже много интересного происходит. Вот, например, здесь: «Париж взят. Франция подписала акт капитуляции». — Поляки замерли. В тишине зудели комары, потрескивали ветки в костре, булькала вода в котелке. Савчук насладился достигнутым эффектом, сложил газету и, как бы мимоходом, спросил: — Интересно, правда, пан Данилович?

— Правда, интересно. А можно узнать, когда Франция капитулировала?

— Можно, можно. Насколько я помню, где-то в конце июня. Да сейчас найду и прочтем. Вот: «22 июня 1940 года маршал Петэн подписал безоговорочную капитуляцию. Так пала еще одна держава реакционной Европы»… Так здесь пишут. Ну, что скажете, пан Данилович? Вижу, вы в политике разбираетесь?

— Да я так, из любопытства спросил.

— Но признайтесь, союзник у нас мощный. Немцы делают с Западной Европой, что хотят.

— Это правда. Но ведь знаете, из истории известно, что немцы всегда начинали войну и всегда ее проигрывали.

— Не те времена, не та Германия! А вы, поляки, немцев не очень жалуете, правда?

— Не за что… Они всегда нападали на Польшу, всегда шли на восток.

— Но теперь Германия идет на запад. И армия у них хорошая. Вы же с ними воевали, вам лучше знать, пан Данилович.

Даниловича обожгла мысль: «Откуда Савчуку известно о том, что я воевал?». Но ответил он спокойно: