Польская фэнтези - [95]
Сейчас он вошел сзади, через сад; деревья зашептались за ним. Ее не было ни в салоне, ни в кухне. Она была в лаборатории.
— О Мрозовиче знаешь? — спросила она, не отводя глаз от экрана.
— Знаю, что он вернулся. Что за договоренность?
Она коротко передала вчерашнюю беседу с Мухобоем.
— И он действительно не был облучен?
— Нет. Не был. Неполных четыре бэра. Видимо, остерегался.
Ван дер Крёге присел на табурет у стены, подсвеченной диорамой, изображающей секционированное дерево познания.
— В этом что-то есть, — прошептал он, наклонившись и упершись локтями в колени. — В этом что-то есть. Я чувствую. Я читал его документы.
Розанна повернулась к нему вместе с креслом.
— Успокойся. Я говорила тебе: у меня относительно него скверные предчувствия. Не нравится мне история с духами. Не знаю, лжет ли он, но ведь и всей правды не говорит. И даже не скрывает этого.
— Вот именно. Тут есть какая-то тайна. — Петер надул щеку, чмокнул. — Это крутится у меня на кончике языка. Черт побери! Одно словечко — и угадаю!
— Ты глухой, что ли? — обиделась Розанна. — Я же прошу тебя отпустить его. Он опасный тип, псих. Даже ты это признаешь. Не имеет значения, действительно ли он завершил историю с духами или нет. Все равно...
— Вот тут ты ошибаешься, — сухо хохотнул Петер. — Это важно, и еще как! Клаймор...
— Плевать мне на Клаймора! — Розанна встала, подошла к нему. — Мне важен ты.
— Приятно слышать.
Она схватила его за руку.
— Он пришел прямо сюда. Это страшный человек. Перестань мучиться. Мне приснилось...
Он отнял руку.
— Прости, пожалуйста, но сейчас мне надо кое-что обдумать. Вертится у меня в мозгу... То, что он сказал о духах. Договор, да, договор... — Петер поднялся, чмокнул жену в щеку, но глядел куда-то в сторону, наморщив лоб. — Если это действительно... и если вправду магия...
Она закусила губу. Отступила, указала вечным пером на диораму.
— Видишь?
Он взглянул:
— О чем ты?
— Дерево познания.
— Ну?
— Я просмотрела оба фильма, твой и Малика. Загрузила компьютер задачей на имитацию накладывающихся вероятных радиаций. Мне следовало подумать об этом раньше. — Она подошла, постучала по диораме. — Видишь?
От изумления он даже присел.
— От зараза!
Она кивнула.
— Сколько?
— С двенадцати тысяч.
— Так быстро? Невероятно.
Она грустно улыбнулась:
— Дракон.
Он хлопнул себя раскрытой ладонью по темечку.
— Дракон! Господи Иисусе! Ну конечно, Дракон. При таком постоянном облучении. Фабрика интеллекта. Розанна, — он раскинул руки, — я буду целовать следы твоих ног.
— Достаточно сами ноги.
— Это как бесплатное приложение. Хм, ты проверила, все ли они идут от одной ветви?
— Обратному нет доказательств. Прежде всего — проблема скорости перемещения. Духи двигаются со скоростью нескольких сантиметров в секунду, но не знаю, в какой степени это их собственная мобильность, а в какой, я бы так сказала, spiritus movens[144]. Деревья познания, те, что с юга Дракона, белая разновидность, уже теперь делают метр в сутки. Следовательно, на пути к интеллекту происходит переход к полной хищнической специализации, исчезают характерные свойства евглоидальности; честно говоря, это меня поразило. Они гораздо массивнее теперешних деревьев, и если только ты посмотришь внимательнее...
Он резко вскочил, принялся размахивать руками, словно возбужденный мальчишка.
— Не говори! Не говори! Иначе у меня убежит аналогия. Я должен подумать.
Он вышел из лаборатории, из дома, по привычке присел на ступенях, ведущих в сад. Сквозь окно она видела только его ноги, однако ей не было нужды смотреть, чтобы представить себе выражение его лица. Она снова присела к экрану, рассеянно глядя прямо перед собой, не замечая графиков и символов. И она не знала, что делать с руками. Потом закинула ногу на ногу, закурила и горько улыбнулась стене:
— Стервец.
Тем временем Петер сидел на ступенях и пытался поймать разбегающиеся мысли. Что-то мельтешило на грани ассоциаций. Он крутил головой, стискивал кулаки. Запищал телефон, он выключил его. В отчаянии взглянул на диск Гендрикса, разделенный терминатором на огромную черноту и маленький пурпур. Все это походило на попытку поймать дым.
«Так что уже не себе до псевдохлорофилла», — проговорило ближайшее дерево голосом Розанны.
— Заткнись, — автоматически прикрикнул на него ван дер Крёге.
«Потаскуха пусть кретинка! А выглядит куда там верно? Если дам тебе по морде», — проговорило оно еще тремя различными голосами.
В ответ разболтались два соседних дерева.
«Французу прямо-таки половинка» (Зеленый Ясь). «Ну да я ему гамак из задницы повырываю» (Сиена). «Между жабой» (не распознал). «Подай-ка мне» (Розанна). «Хе-хе-хе я тебя прошу» (он сам).
«И бутылка рома!» (фон Принц). «Ароматическим углеводородом» (Мэри Вторая). «Ааааааааа» (не распознал). «Клеп хасид Фаренгейта» (Зеленый Ясь). «Как же, жди» (Розанна).
«Зеленый как раз вполне хр-р», — ответило голосом Петера помеченное номером пять дерево, которое и начало весь диалог.
