Польша против СССР, 1939-1950 гг. - [142]
Однако пан Кшеминьский идет дальше и распространяет польское видение роли Польши во Второй мировой на основы Евросоюза. Дело в том, что с древнейших времен у истоков создания государств и династий стояло нечто божественное, что и находило отражение в соответствующих мифах, освящавших и цели, и существование, и исторические действия данного государства. Отсюда и слова: «Через 60 лет после конца войны и по прошествии года после расширения Евросоюза на восток встает вопрос: а имеет ли Европейский Союз вообще общий миф основания?» Вопрос этот не столь праздный, как может показаться, так как опять предлагается к принятию такой миф: о борьбе с СССР/Россией как империей зла на мировоззренческой, объединяющей основе. Миф, предлагаемый новыми членами ЕС и являющийся «болячкой» Польши и прибалтийских стран, должен объединять всех членов ЕС. Но это чрезвычайно напоминает ту основу, на которой в свое время Гитлер «объединил» Европу, перед тем как навалиться на СССР/Россию. Получается, что все же есть основа под словами д-ра Людвига Фишера, губернатора дистрикта Варшава, который в своем рапорте губернатору и палачу поляков Гансу Франку писал: «Европейская идея широко распространена среди польского народа. Однако до сих пор поляки постоянно опасались, что в этой объединенной Европе для них не будет места. Если мы сейчас дадим им надежду, что в этой новой Европе они смогут вести жизнь в соответствии со своим характером и культурой, то как раз на данный момент в Генерал-Губернаторстве преобладающее большинство польского народа примет эту немецкую политику с максимальным пониманием. С течением времени также все более явственным делом будет становиться то, что в интересах Запада Германская империя должна быть политическим, хозяйственным, духовным и культурным центром этой будущей Европы»[269]. Ласкают, наверное, слух поляков такие слова, особенно насчет распространенности европейской идеи. Да только нелишне опять вспомнить, что говорились они в 1944 г., когда уже исход войны для всех был ясен. А до этого, несмотря на преданность европейской идее и гуманное ссылание поляков из пределов Третьего рейха в Генерал-Губернаторство вместо Сибири, гебитскомиссар Борисова в Белоруссии, считает в 1942 г., том самом, когда героическое воинство Андерса ушло на Ближний Восток: «...По моему мнению, не будет никакой пользы, если еврейская вошь будет удалена из немецкого меха, а польская останется... С системой вермахта по задействованию в качестве органов русского самоуправления польской интеллигенции из-за недостатка белорусской интеллигентской прослойки, по моему мнению, следует радикально порвать...»[270] Но тем не менее самый главный знаток новейшей русской истории пан профессор Вечоркевич в своем выступлении в польском официозе «Жечпосполита» 17 сентября 2005 г. продолжает в лучших традициях Студницкого сожалеть о том, что в переговорах в октябре 1938 г. поляки и немцы не смогли договориться, и на вопрос о том, какую роль Польша играла в военных планах Адольфа Гитлера, немедленно и авторитетно заявляет:
«Ключевую. Вплоть до весны 1939 г. она являлась для него антибольшевистской преградой на случай войны с Францией, с нападения на которую он намеревался начать конфликт. После победы на Западе Польша должна была быть ценным, необычайно важным партнером в походе на Советский Союз. В последнем разговоре с Беком в Берхтесгадене Гитлер сказал без обиняков, что каждая польская дивизия под Москвой — это значит на одну немецкую дивизию меньше. Глава Рейха предлагал нам тогда участие в разделе Европы»[271]. Вот и страдают польские интеллектуалы — такой шанс был, а упустили. Только постоянно возникает мысль при чтении подобных «откровений», что у интеллектуалов этих плохи дела с образованием. Вроде бы и люди со степенями доктора и профессора, а то ли не читали гитлеровских документов, то ли не смогли прочитать в связи с незнанием немецкого. Вот ведь писал гитлеровский наместник области Вартегау в 1943 г.: «Между немцем и поляком нет никакой общности. Онемечивание поляков... не только нежелательно, но и национал-социалистически неверно. Польского человека невозможно и непозволительно германизировать». Да и слова эти приводил польский ученый Кароль Грюнберг в своем весьма емком труде «СС — черная гвардия Гитлера»[272]. Правда, приведены они по-немецки. Вечоркевичи сразу же скажут: так это уже в 1943 г. было, а вот до 1939 г. — совсем другое дело. Ну, так мы по той же книге цитату несостоявшегося союзника Польши А. Гитлера из его известного шедевра «Майн Кампф» приведем (тут она по-польски приведена, так что при некоторых усилиях прочитать ее вечоркевичам можно): «Национальность, а лучше сказать раса, заключается не в языке, а в крови... Политика германизации Польши, каковой многие добиваются, лжива. Существовало убеждение, что германизацию польского элемента можно провести посредством языкового онемечивания. Тем, что в истории было германизировано с пользой, была земля, которую наши предки добыли мечом и поселили на ней немецкого мужика»[273].
Утешает только одно — как бы вышеупомянутое насекомое или элемент ни старались, пока что никакой мифической основы для объединенной Европы они, кроме жажды покусать Россию, предложить не могут. В этом по эффективности от него пока недалеко ушла соответствующая прослойка в современной России. Но это, к сожалению, пока...
