Полпред Назир Тюрякулов - [7]

О признании Назира Тюрякулова политическим деятелем государственного масштаба говорит хотя бы тот факт, что VI съезд Компартии Туркестана (1921) принял резолюцию, составленную на основе сделанного им доклада, озаглавленного «Ферганский вопрос». В резолюции басмачество было заклеймено как «контрреволюционное антисоветское движение, направленное исключительно на защиту классовых и сословных привилегий мусульманского байства». На тот момент это было наиболее правильное во всех отношениях определение сущности басмачества, имевшего контрреволюционно-бандитскую направленность.

Признавая политическое и, в еще большей степени, экономическое значение Ферганы не только для Туркестанской республики, но и для всей Советской Федерации (Ферганская долина поставляла 40–45 процентов потреблявшегося Российской империей хлопка-сырца), съезд наметил неотложные меры по ликвидации басмаческих бандитских формирований.

После разгрома основных сил басмачества их главари предстали перед судом. Были организованы показательные судебные процессы, имевшие важное политическое значение, поскольку на них особая роль принадлежала общественным обвинителям. В качестве таких обвинителей выступали не только простые дехкане, но и ответственные лица республики с определенным опытом политической работы.

Подобным общественным обвинителем на процессе над главарем басмачей Муэтдином выступил и секретарь ЦК КПТ Н. Тюрякулов. Суд стал важнейшим политическим и пропагандистским событием в жизни Туркестана. На него ехали и шли дехкане из ближних и самых дальних кишлаков. Это уже был не обычный суд, а массовая демонстрация ненависти к басмачам. Свидетели были также не совсем обычные. В доказательство зверств басмачей они демонстрировали отрубленные руки, перебитые ноги и отрезанные уши.

Ход процесса широко освещался в печати. Из материалов газет видно, что общественный обвинитель не только как политический деятель четко понимал свои задачи и помог суду раскрыть контрреволюционную и бандитскую сущность басмачества, но и проявил при этом личное мужество. Свою речь он произнес с политическим пафосом, насытил ее яркими эпизодами и фактами, ясными обобщениями и выводами. Надо сказать, что все публичные выступления Назира, на каком бы языке он ни говорил — русском, казахском или узбекском, а то и на арабском в далекой Саудовской Аравии, отличались всегда особым красноречием и убедительностью.

Один из присутствовавших на упомянутом процессе, ставший впоследствии генерал-лейтенантом Советской армии, Я. Д. Чанышев вспоминал: «…секретарь ЦК КПТ Н. Т. Тюрякулов произнес замечательную речь, восхитившую всех своей ясностью, правдой и непреклонной решимостью». (За Советский Туркестан. Сборник воспоминаний. Ташкент, 1963.)

Не оставлял Н. Тюрякулов тему социальных корней и неизбежного падения басмаческого движения в Туркестане и в своей последующей публицистической деятельности. Вот отрывок из его аналитической брошюры «Туркестанская Автономная Республика», составленной в середине 1922 года:

«…Неурожаи и гололедица 1917 года и потом колоссальный голод, вырвавший в некоторых районах до 60 % населения (Сыр-Дар. обл.); Оренбургский и Закаспийский фронты; авантюра туземной буржуазии с ее кукольным «Автономным Правительством Туркестана» в Коканде; январская контрреволюция (1919) в Ташкенте во главе с предателем Осиповым, выступление Бухарского эмира — вот краткий перечень событий, из которых каждое подрывало и без того подорванное народное хозяйство Туркестана. К тому же следствием контрреволюционных выступлений буржуазии и кулачества в России и Туркестане (Дутов, Колчак) явился механический отрыв Туркестана от России, что в свою очередь нанесло сильнейший удар народному хозяйству, в особенности хлопководству. Интенсивное хлопковое хозяйство оказалось разрушенным. Экстенсивная злаковая культура, к которой перешло народное хозяйство, не могла и не может прокормить все население. Часть населения оказалась выброшенной из хозяйственной жизни страны и составила тот горючий материал, который немедленно был использован белогвардейцами различных мастей. Так возникло басмаческое движение в Туркестане.

Ошибки и промахи Советской власти первого периода (вооружение дашнаков и т. п.) придали одно время басмачеству окраску чисто белогвардейского движения, связанного с общероссийской контрреволюцией (известный главарь басмачества Мадамин-Бек в чине полковника был зачислен Колчаком в состав его армии) и Антантой (Каштар).

Однако на пороге шестого года Советской власти в Туркестане можно констатировать, что басмачество — эта язва на теле народного хозяйства всей федерации — переживает свои последние дни. Крестьянская масса отвернулась от басмачества, выявившего полностью свою бандитскую физиономию, а новая экономическая политика почти окончательно его доконала».

Восхождение к вершинам власти Назира Тюрякулова, надо признать, было поистине стремительным. Весной 1918 года он был еще секретарем Ревкома Кокандского Совдепа, а через три года находился уже на самой верхней ступени партийной и государственной иерархии, став после очередного съезда Советов в мае 1921 года председателем ТуркЦИКа, членом Среднеазиатского ЦК РКП (б) и членом РВС Туркфронта. За это время он успел побывать, как уже отмечалось ранее, и членом Президиума областного ревкома города Скобелево, и начальником политуправления Конной армии в Туркестане, и комиссаром просвещения Туркестана, и ответсекретарем ЦК КПТ, редактором ряда журналов и газет, в том числе «Вестника просвещения и коммунистической культуры».