Положение духовного сословия в церковной публицистике середины XIX века - [71]
Преимущество публицистики перед официальными документами или официальной, строго цензурируемой периодической печатью заключается в том, что она отражает реальное мнение и отклик духовного сословия на злободневные вопросы церковной жизни, которые не были предметом публичного обсуждения в Российской империи. Возникший жанр церковно-общественной публицистики дает подготовленному к ее изучению исследователю возможность верно оценить значение внутренних проблем Церкви для различных социальных групп и государства в целом.
В 1990-х г. отечественные историки получили возможность беспрепятственно и без нажима со стороны государственных идеологов изучать историю Русской Церкви с последующей защитой диссертаций и публикацией научных монографий. К сожалению, отсутствие знания христианского богословия, канонического права, нюансов церковной политики и идеологии, а также особенностей религиозного сознания как клириков, так и мирян приводили к ошибкам и неточностям со стороны, в том числе, достаточно уважаемых исследователей[742]. В связи с возрастающей активностью в области изучения истории Русского Православия возросла и активность использования церковно-общественной публицистики, однако, по нашему мнению, ее данные часто применяются без необходимого анализа, а значит, некорректно. Для наглядности приведем пример научных монографий и статей, посвященных истории Русской Православной Церкви, в которых активное использование церковно-общественной публицистики как исторического источника не всегда сопровождено необходимым уровнем изучения ее достоверности.
С. В. Римский в своей монографии «Российская Церковь в эпоху Великих реформ»[743] достаточно активно использует церковно-общественную публицистику в качестве исторического источника. Исключая ссылки на журналы «Русский архив» и «Русская старина», а также случаи, в которых Римский ссылается на публицистику, оговариваясь, что данный тезис является частным мнением автора, мы насчитали более тридцати случаев ссылок на труды свящ. И. С. Белюстина, Д. И. Ростиславова, свящ. А. И. Розанова, А. Н. Муравьева, Н. П. Гилярова-Платонова и Елагина как на непреложную или относительную истину. Не преследуя цель досконального исследования упомянутой монографии, обратим внимание лишь на несколько случаев, в которых, используя публицистику как источник, исследователю стоило сослаться на нее не как на неопровержимый факт, а как на одно из мнений, а также учесть особенности каждого из публицистов.
С. В. Римский пишет о методах работы духовной цензуры и ее отношении к готовящимся публикациям религиозной тематики, основываясь на мнении предубежденного против монашества и любого церковного чиновничества Д. И. Ростиславова[744]. Повествование о взяточничестве благочинных, архиерейских письмоводителей[745], наставников духовных училищ[746], а также иных злоупотреблениях[747] в некоторых случаях подтверждается, а иногда и полностью основывается на книге свящ. И. С. Белюстина «Описание сельского духовенства». Кроме того, публицистика стала непререкаемым источником для описания жизненных обстоятельств[748] и уровня дохода приходского духовенства[749], психологического портрета выпускников семинарий[750], качества содержания учеников в училищах[751], а также при оценке эффективности проведенных церковных реформ[752].
Несомненно, исследователь имеет право ссылаться на мнения современников относительно любых проблем и вопросов ровно так же, как и использовать опубликованные ими статьи в качестве источника. Однако в случае применения в научных монографиях данных церковно-общественной публицистики, в связи с опасностью подвергнуться предвзятому мнению автора-публициста, исследователь обязан изучить используемый им источник более подробно. В противном случае, при наличии в публицистике множества противоположных мнений относительно одного и того же явления, исследователь рискует поддаться искушению не искать историческую истину, а подтверждать мнением современников свою субъективную позицию.
В случае с монографией С. В. Римского, по нашему мнению, к редким случаям некорректного использования данных в основном из «Описания…» свящ. И. С. Белюстина исследователя привело чрезмерное доверие недостаточно критичному исследованию А. Папкова «Церковь и общество в эпоху царя освободителя»[753], и убеждение, что обстоятельства написания и содержание книги свящ. И. С. Белюстина достаточно исследованы еще до 1917 г.,[754] что не соответствует действительности.
В качестве иллюстрации другого рода ошибок, причиной которых становится недостаточное знакомство или осознанное упущение некоторых фактов биографии публицистов, обратим внимание на монографию М. В. Никулина «Православная Церковь в общественной жизни России (конец 1850-х – конец 1870-х гг.)[755]. Недостаточное осмысление жизненного пути, мировоззренческих позиций или иных обстоятельств, связанных с личностью автора, мнение которого используется в качестве исторического источника, на практике может привести исследователя к неверному и чрезмерно зависимому от позиции самого источника выводу. В монографии М. В. Никулина, несмотря на несомненно высокое качество проведенного исследования, данная ошибка имеет место. Как в диссертации в целом, так и при написании раздела «“Крамола” И. С. Беллюстина и отодвинутая духовно-учебная реформа»
Единственным источником знаний о личности апостола Павла являются Послания, адресованные различным христианским общинам, им основанным. Хотя атрибуция большинства их в настоящее время не связывается с именем апостола, тем не менее, о шести из них можно говорить в качестве достоверных. Основной мотивацией предлагаемой книги послужила попытка понять личные психологические обстоятельства, определявшие двигавшие Павлом устремления. Единственными материалами, на основе которых можно бы было попытаться это сделать, являются достоверные Послания.
Книга посвящена исследованию вопроса о корнях «сергианства» в русской церковной традиции. Автор рассматривает его на фоне биографии Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского; 1943–1944) — одного из самых ярких и противоречивых иерархов XX столетия. При этом предлагаемая вниманию читателей книга — не биография Патриарха Сергия. С. Л. Фирсов обращается к основным вехам жизни Патриарха лишь для объяснения феномена «сергианства», понимаемого им как «новое издание» старой болезни — своего рода извращенный атеизмом «византийский грех», стремление Православной Церкви найти себе место в политической структуре государства и, одновременно, стремление государства оказывать влияние на ход внутрицерковных дел. Книга адресована всем, кто интересуется историей Русской Православной Церкви, вопросами взаимоотношений Церкви и государства.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.