Половой рынок и половые отношения - [15]

В известный срок она обращается к нему за «получкой», он беспрекословно пишет ей чек на четыре тысячи, но тотчас идет в банк и заявляет, что им потерян чек.

Дама, ничего не подозревая, является с чеком в банк, но ей заявляют, что не могут выдать денег по этому чеку.

— Почему?

— Нам заявлено, что этот чек владельцем его утерян.

— Кто вам заявил?

— Сам он.

— Но он мне сам лично вчера выдал его.

— Ничего не знаем.

Сконфуженная дама ушла, а на другой день об этом говорил весь город. Огласил факт не кто иной, как сам муж дамы. Он рассказывал об этом всем своим знакомым и возмущался:

— Помилуйте! Подарил чек на четыре тысячи, а потом завил, что потерял! Мы его принимали, как хорошего знакомого, а он над нами насмеялся. Ведь могут подумать Бог знает что!

Сетования этого мужа как нельзя более характерны, в них отражается весь строй общественных сношений. Мужчина подарил женщине 4 тысячи рублей — в этом ничего особенного нет, это в порядке вещей, скрывать поэтому факт дарения нет надобности. Мужу и в голову не приходит, что «подарок» может вытекать из нечистых сношений его жены с дарящим, — он негодует только, что даритель сыграл с его женой глупый фарс, который может бросить на жену тень подозрения. Ему и в голову не приходит, что нужно иметь какое-нибудь право, чтобы дарить; он полагает, что можно и естественно дарить женщине по 4 тысячи, только как простой знакомой.

Точно так же роль женщины, принимающей 4 тысячи рублей от знакомого, ему нисколько не кажется предосудительной. Словом, на сцену опять выплывает то же «татарин дал», — всем понятное и нисколько не зазорное.

Отчего не поживиться от татарина? Что тут такого?

В отдельных случаях оно часто так и бывает: даст татарин и на этом дело и окончится. Но такой взгляд женщин на татар в результате приводит к тому, что у всякого мало-мальски зажиточного татарина имеется любовница не-татарка — русская, полька, еврейка, немка, реже — грузинка, еще реже — армянки. Объясняется это тем, что грузины и армяне знают точное значение татарских подарков и вовремя принимают меры, — все же остальные, как люди пришлые, с обычаями татар и взглядами на вещи незнакомые, более смело «играют с огнем» и, разумеется, в конце концов обжигаются. Жена, втянутая подарками в роскошь не по средствам, принуждена бывает сдаться, и или оставляет мужа, переходя открыто на содержание татарина, или же ставит мужа в печальное положение совладельца с татарином, доставляющим ей усиленные средства к жизни.

Мы остановились на сношениях замужних женщин с татарами, во-первых, потому, что явление это достаточно распространенное, а во-вторых и потому, что продажность женщины тут наиболее явна и доказательна, меньше сомнения в том, что связь основана на корыстных расчетах женщины, а не на влечении по страсти.

Уже само предпочтение такими женщинами татар мужчинам других национальностей объясняется просто тем, что татары щедрее и легче поддаются эксплуатации.

Но это, конечно, не значит, что татары являются исключительными претендентами, они только первенствуют среди равных и, в сущности, недалеко ушли в этом отношении от христиан. Разница только в том, что у христиан такие связи скрываются более тщательно, но это понятно почему. Татарин, сожительствуя с женщиной, в сущности не совершает никакого преступления, ни против религии, ни против обычного права, — и закон религиозный и обычай если не поощряют, то разрешают ему это сожитие и мало отличают его от обыкновенного брачного сожития. Поэтому и скрывать ему такие отношения к женщине нет надобности, ибо он вправе вступить в такие отношения, во всякое время он может даже привести эту женщину к себе в дом, и это будет в порядке вещей.

Христианин же совсем в ином положении — ни религия, ни обычное право не разрешают ему сожительства вне брака, а, напротив, строго воспрещают. Вступив во внебрачную жизнь, он нарушает и обычаи, и религиозные постановления, и попирает право своей жены, словом, делает недозволенное, а поэтому должен скрывать свои поступки. Кроме того, ему понятнее и та опасность, какая грозит его любовнице, если их связь обнаружится; он с молоком матери всосал общепринятый взгляд цивилизованных народов, налагающий на любовника обязанность хранить тайну любовницы, хотя бы она и брала за свою любовь деньги.

Но это нисколько не влияет на число внебрачных связей христиан; они так же распространены, как и у татар, только тщательнее скрываются.

Первенство жены

Но оставим это в стороне. Нам важно определить не это, а само положение «содержанки при муже», а также и степень ее приближения к проституции.

«Содержанки при муже» — это явление прямо противоположное отмеченной нами торговле женами. Как там инициатива, а, следовательно, и вина падает на мужчину (мужа) — так тут виновницей является женщина. Как там физически и нравственно муж давит жену, так тут жена если не физически, то нравственно терзает мужа, стремясь к целям наживы или честолюбия.

Вот, например, муж — человек вполне порядочный, нравственно щепетильный, но слабохарактерный, — любовь к жене захватила его всего. А она всем известная прожигательница жизни, счета ее портнихи посылаются сегодня к одному, завтра к другому, через неделю к третьему покровителю. Муж не может не видеть этого, он чувствует, что и для других поведение его жены не тайна, но не имеет силы даже сказать ей об этом и только старается хоть сколько-нибудь восстановить ее репутацию в глазах других.