Полометь - как не нужно на нее ходить - [3]
Не ожидала от себя такого... Я, вообще-то, ростом 162 и вешу соответственно.
Как повелось с первого каньона, дело происходит на острове. За узкой протокой огромная поляна, с явными следами деятельности военных. Громадные эстакады, железные трубы. Все запущено. Последние годы это место очевидно используется для пикников. Завтра первое мая. Логика не вдохновляет, но делать нечего. "RZ" опять порван, еще круче. Плюс две дыры в боку. Даже "Тайменю" чуть досталось.
Встаем в чистом поле, за кустиками. Вокруг кипит жизнь. Проходят дети, проезжают машины, лают собаки. На другом берегу солдаты желают кому-то здравия. Все это кажется нам тишиной.
Снова ставим одну палатку. Места много, но у нас уплыла пенка. Осталось всего три. Меланхолично ужинаем. Ру, укрывшись моим спальником, делает вид, что его сушит. Только улеглись и начали засыпать, приехали военные, попытались проверить документы, но потом отстали, вникнув в наше положение. Оказывается, мы на территории закрытого военного городка. Ранее нам было известно, что здесь стоят части РВСН (Ракетные войска стратегического назначения). Ну ладно. Спим.
1 мая
С утра моросит дождь. Героически умывшись, возвращаюсь в палатку и принимаюсь от нечего делать будить ребят. На удивление мирно восприняв мои наглые действия, через час они созревают вылезти под дождь, который уже закончился.
Утро оказывается хмурым. Масштабы бедствия впечатляют. После долгих раздумий решаем шить и плыть. Жэка берет иглу и почти не выпускает ее из рук целый день. Воистину, терпение этого человека безгранично.
Я сушу нашу одежду. У каждого образовался мокрый комплект. Костровой халявит, Адмирал хандрит. Ему стало ясно, что на эту речку ходят на катах и каяках, упаковавшись в каски, гидры, спасы. В худшем случае - КНБ. То, что делаем мы, нельзя назвать и разгильдяйством. Это самоубийство. Это его мысли. Возможно, он прав. Огорченный неудачами, он отказывает нашей компании в умении. Это он зря. Мы все же не чайники. Посыпая свежие раны Адмирала солью, мимо проплывают вышеназванные плавсредства. Постепенно выясняется, что у нас дневка. С погодой повезло. Потому что на пикник никто не приехал, кроме одинокой "Волги" с парочкой. Они привезли с собой дрова, сожгли их и уехали.
Мне приходит в голову мысль. Я начинаю ее думать, потом результат мыслительного процесса выношу на суд команды. По-моему, все наши неудачи от того, что пошли мы в поход на два дня раньше. С 1 мая байдарочников начинает охранять специальный бог, и все проходит хорошо. А мы же плыли без покровительства. Меня поддерживает Мика. Жэка молча возвращается к иголке с ниткой, Ру винит только себя.
Мика продолжает украшать нас путь крестами. За полдня он поставил их штук пять. Потом его переклинило. Он притащил два бревна и соорудил крест метра два в высоту. Устав смеяться, мы лежали и смотрели, как он устанавливает его на песчаной куче. Прибив в нему обломок нашего весла (и такое случилось), он успокоился. Но ненадолго...
Адмирал продолжает находиться в отчаянии. Я нечаянно подливаю масла в огонь, и он твердо решает, что мы снимаемся с маршрута. Теперь в отчаянии я и Мика. Идем домой...
Ру и Жэка отправляются на разведку, чтобы выяснить, реально ли нанять тачку до ближайшего серьезного транспортного средства.
Прилично ли мы выглядим, волновались они перед выходом в свет. Я их причесала. Штирлица выдавал только парашют за спиной.
Пока они отсутствовали, я надеялась, что их миссия провалится, а Мика был в трауре. Вернулись. Не идем домой! Они дошли до КПП с солдатами и собаками, прочитали надпись "Валдай-3" и решили не искушать судьбу и не выходить за колючку.
В нашем лагере снова жизнь. Мика на радостях с удвоенной силой возобновил попытки довести Жэку до белого каления. Надо сказать, что это его любимое занятие. А доводить Жэку приятно вдвойне, поскольку он не обращает на это внимания. Я уже писала о его терпении. Опять-таки на радостях, по-моему, Жэка решил отреагировать на какою-то фразу Мики, и они восхитительно пофехтовали на палках, ранее служивших сушилкой. Жалко, что фотоаппарат мы уже утопили...
Жэка дошил лодку, я досушила вещи, перетряхнула спальники. Ближе к чаю начался дождь. Мы забрались в палатку поедать бутерброды и играть в карты.
Ура! Меня учили играть в преферанс. Даже не ругали.
Дождь шел всю ночь.
2 мая
К полудню отчаливаем, радостно наблюдая, как на нашей трубе киляется навороченная КНБ, теряя весла и все остальное. Этим они занимаются всю дорогу. Идем параллельно.
И после этого Ру говорит, что у нас умения не хватает! Уж мы-то весел из рук не выпускаем. Даже я. Две вещи вдолбили мне: за весло нужно держаться, как за родное, и от препятствий не шарахаться. Теперь я обнимаю каждый камень, на который нас ласково кладет Полометь, чуть ли не в зубах сжимая весло. Ей богу, точно не помню, некогда было.
Говорят, что за серебристой трубой, протянутой над рекой, начинается второй каньон. Так и есть, но с первым он рядом не стоял. Ловко проходим его и снова вплываем в подмосковную халяву. Маршрут пройден. Шли мы его не больше пяти часов. Но сколько же мы чинились!...
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Эта книга — сборник маршрутов по Сицилии. В ней также исследуется Сардиния, Рим, Ватикан, Верона, Болонья, Венеция, Милан, Анкона, Калабрия, Неаполь, Генуя, Бергамо, остров Искья, озеро Гарда, etc. Её герои «заразились» итальянским вирусом и штурмуют Этну с Везувием бегом, ходьбой и на вездеходах, встречают рассвет на Стромболи, спасаются от укусов медуз и извержений, готовят каноли с артишоками и варят кактусовый конфитюр, живут в палатках, апартаментах, а иногда и под открытым небом.
Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.
Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.
Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.