Кресты на Ленских островах
Над Тикси голубое небо, слепит снежная белизна, сияет солнце, и ничто не напоминает еще недавно бесновавшуюся здесь пургу.
Военный «газик» мчит меня на аэродром. Знакомый вертолет Ми-8 майора Зикеева, сероватого цвета с красной звездой, уже раскручивает, выбрасывая сизый дым из выхлопной трубы, провисшие лопасти. Механик, едва я взбираюсь в вертолет, задраивает дверь, сам ныряет в кабину, и вот уже летим. Под нами бескрайние снега. По правому борту — голубоватый лед губы Буор-Хая. Летим на север, к бесчисленным протокам дельты Лены.
С майором Сергеем Зикеевым мне привелось слетать на Северный полюс и вернуться оттуда в Тикси. Часть, в которой он служит, обеспечивает безопасность полетов в Арктике как военных, так и гражданских самолетов. Два вертолета и транспортный самолет Ан-12 всегда стоят на полосе, готовые отправиться на помощь по сигналу бедствия. В полете к полюсу и отрабатывалась техника спасения экипажа самолета, потерпевшего аварию во льдах. Двое суток, как и пилоты, провел я в железном кузове вертолета, вдоволь насмотревшись на всторошенные льды и дымящиеся разводья. Но когда генерал Геннадий Васильевич Амелькин рассказал, что по просьбе местных властей Зикееву предстоит полет с охотниками на волков,— «развоевались серые, пора хвосты им поприжать»,— я не утерпел, попросился и в этот полет.
Я не охотник, в юности понял, что стрельба по зверю ли, птице — дело не мое. Только живых снимаю фотоаппаратом и в этом нахожу удовольствие и радость. Но в компании по защите волков, развернувшейся в нашей стране после выхода в свет книги Фарли Моуэта «Не кричи, волки!», участия не принимал.
За годы жизни в Арктике быть в близком знакомстве с этим зверем мне не доводилось, таиться он умеет, но натыкаться на следы волчьих пиршеств приходилось не раз. Полярный волк отнюдь не киска, предпочитающая питаться зайцами да мышами, какой его изобразил в своей книге канадский писатель. В Заполярье для него олень — домашний и дикий — наилучший, а порой и основной корм. И за всю жизнь, чтобы существовать, зверь этот должен задрать немало несчастных оленей.
Но страшен волк не только нравом. Ученых поражает его пластичность, способность приноравливаться к обстановке, к изменяющейся в результате человеческой деятельности среде и мгновенно наращивать свои ряды.
В те годы, когда в нашей стране появились статьи и фильмы в защиту волков, в Якутии их оставалось совсем немного. Охотники подсократили их некогда большую армию до 300 — 400 зверей. Но стоило пристыженным стрелкам опустить ружья, как уже через несколько лет волчья рать с едва ли не большей наглостью заявила о себе.
С 1972 года по 1976 год — есть такая статистика — волки задрали в Якутии около 40 тысяч домашних оленей, более тысячи лошадей и тысячу с небольшим голов крупного рогатого скота, нанеся ущерб в десять миллионов — еще тех, полновесных! — рублей.
Военный летчик, полковник Ефименко, рассказывал мне, как он летал по просьбе тогдашнего Совмина Якутии на своем вертолете из тиксинского отряда на борьбу с волками.
— По весне,— рассказывал он, стоя у карты, — стада диких оленей спускаются с восточных склонов Хараулахского хребта, из лесотундры междуречья Лены и Оленека и направляются к дельте Лены, где проводят лето. Идут олени, широко рассыпавшись по тундре, сближаясь нередко со стадами домашних оленей. Для пастухов очень напряженное время начинается, ибо «дикарь» уводит домашних оленей с собой. А тут еще и волков прибавляется. Подобно пастухам, стаи их следуют за стадами «дикаря».
— Вначале мы, сколько над тундрой ни летали, никак не могли волков отыскать,— вспоминал Ефименко.— Подсели к чумам оленеводов, посовещались, пастухи и подсказали, где их искать. И точно: у речки Бур,— полковник ткнул в карту,— увидели стаю. Восемь штук! Идут позади стада. Друг за дружкой, след в след. До чего же хитрые звери! Но от вертолета на открытом пространстве им, конечно, не уйти. Рассыпались, но чтоб вильнуть, побежать обратно, да нет, все вперед наметом мчатся. Тут уж подбираешь газ, чуть вертолет разворачиваешь, чтобы стрелкам-охотникам из открытой двери удобно было целиться, уравниваешь скорость, и дело начинается. Семь волчин тогда взяли. А один ушел. Скрылся, будто и не было его. До сих пор понять не могу, как ему удалось провести нас...
Волк для науки еще не до конца познанный, весьма интересный для изучения зверь, и в природе ему не зря отведено особое место; но ведь и человек, думается, не случайно разумом наделен, ему и решать, сколько волка оставить, чтобы урона от него большого не нести. Я давно согласился с теми людьми, которые считают, что необходимо держать волчью стаю, как говорится, в узде, не давать ей разрастаться. Но честно признаться, отправляясь в полет, я мечтал увидеть не столько волка, как постоять у памятника экспедиции американца Джорджа Де-Лонга, который в 1879 году пытался на паровой яхте «Жаннетта» достичь Северного полюса. Генерал Амелькин подсказал, что, оказавшись поблизости, вертолет сможет там приземлиться.
