Полный путеводитель по музыке The Doors - [4]
Летом 1965 г. Джим покинул Калифорнийский университет, с трудом получив диплом (по сути, благодаря акту милосердия со стороны колледжа). Моррисон даже не потрудился прийти на церемонию выпуска; он уже уехал, побушевав пару дней после того, как первый и единственный показ его дипломной работы вызвал крайне негативную реакцию со стороны преподавателей и студентов. Однако кино осталось неизменной страстью Моррисона; в дальнейшем он снял еще два фильма — «Пир друзей» («A Feast Of Freands»), в соавторстве с двумя приятелями из университетской киношколы, и «HWY», рассказывающий «о человеке, который путешествует автостопом и из мира природы попадает в большой город». Также он сделал рекламные ролики к песням «Break On Through» и «The Unknown Soldier», а незадолго до смерти в соавторстве с модным драматургом Майклом Мак-клером закончил работу над сценарием к фильму «Адепт».
К тому времени Джим уже порвал всякие отношения с семьей и теперь даже сжигал чеки, которые присылали родители, И дело было не только в том, что в разгар вьетнамской войны отец, командовавший авианосцем, мог навредить имиджу Джима. Похоже, здесь имела место глубокая личная неприязнь, В 1969 г. в одном из интервью Джим сказал: «Большинство любящих родителей и родственников совершают убийство с улыбкой на лице. Они заставляют нас разрушать личность, которой мы являемся на самом деле: происходит незаметное убийство…» Ваш пациент, доктор Фрейд!
Как рассказывает Джерри Хопкинс, после того как Джим стал знаменитым, мать пыталась позвонить ему по телефону, но он не стал с ней разговаривать. А когда она появилась в первом ряду на одном из концертов The Doors, Джим прокричал так называемый «Эдипов фрагмент» песни «The End» прямо ей в лицо.
Джим выехал из квартиры, которую занимал, и ночевал где придется — как правило, на полу у друзей. Во многом это было обусловлено желанием Джима «исчезнуть» на какое-то время: покинув колледж, он запросто мог попасть в армию. Переехав в Венис-Бич, с июня по август 1965 г. он жил у Денниса Джейкоба, а затем поселился на крыше какого-то склада. Один из его приятелей вспоминал, что в тот период Моррисон глотал ЛСД, «как конфеты». «Кислота» тогда еще не была запрещена и открыто продавалась в престижных бутиках квартала Венис. В течение нескольких лет Джим пил и курил марихуану, поэтому рано или поздно он бы обязательно попробовал «кислоту», которую в те годы активно популяризировали Тимоти Лири и Ричард Олперт, назвав ее «ответом на все вопросы». Этот наркотик выявлял скрытые (и не всегда лучшие) аспекты человеческой личности. Благодаря этому у Джима обнаружился совершенно неожиданный талант. Несмотря на отсутствие какой-либо тяги к музыке (у Джима были смутные планы стать писателем или социологом), ему вдруг «стали слышаться песни». Как Моррисон впоследствии признавался Джерри Хопкинсу из журнала «Rolling Stone», его вдруг стали посещать музыкальные образы: «Внутри себя я слышал настоящий концерт, там была группа, песни и публика, большая публика. Первые пять или шесть песен я написал, просто перенеся на бумагу то, что слышал в фантастическом рок-концерте, происходящем в моем подсознании. И раз уж я написал эти песни, я просто должен был их спеть».
Похоже, в то лето «кислота» составляла основную часть рациона Моррисона, и он продолжал употреблять ее в чудовищных дозах на протяжении еще примерно двух лет. Джим похудел с 73 до 61 килограмма, и впервые из-под прежде пухлых щек стали виднеться скулы, И вот прекрасным жарким летом, в августе 1965 г. Джим Моррисон внезапно столкнулся с парнем, которого он знал по Калифорнийскому университету, — Реем Манзареком.
Реймонд Дэниел Манзарек родился 2 декабря 1939 г. (или 1942 г., согласно источникам компании «Электра») в Чикаго. Играть на фортепиано начал с девяти-десяти лет. Рей вспоминал: «Первые четыре года я ненавидел это занятие, пока чему-то не научился. И вдруг оно превратилось в удовольствие. Я впервые услышал, как тогда говорили, „музыку для темнокожего населения“, когда мне было двенадцать-тринадцать лет, и понял, что попался, Я слушал Эла Бенсона, Большого Билла Хилла — чикагских диск-жокеев, и моя техника игры на фортепиано изменилась. Я попал под влияние джаза, научился играть размашистые пассажи левой рукой и познакомился с музыкой, в которой важную роль играет ритм Джаз, блюз, рок…» Хотя Манзарек учился в Чикагской консерватории, куда сильнее его тянуло в сторону блюзовых клубов южной части города. Прослушав курс экономики в университете Де Пол, Рей отправился в Калифорнию, чтобы изучать право в местном университете. После двух недель обучения он ушел оттуда и записался на курсы менеджмента при Американском западном банке. Еще через три месяца Рей отказался от перспектив, связанных с банковским делом, и вернулся в Калифорнийский университет с намерением изучать кинематографию.
В декабре 1961г., страдая от неразделенной любви, Манзарек принял необдуманное решение уйти в армию. Играя в военном ансамбле на Дальнем Востоке, он осознал, какую ужасную ошибку совершил. Стремясь демобилизоваться раньше срока, Рей поведал армейскому психиатру, что подозревает в себе гомосексуальные наклонности. Благополучно закончив службу на год раньше положенного срока и вернувшись в университет на отделение кинематографии, Манзарек повстречал там Джима Моррисона, который только что приехал в Лос-Анджелес.
Однажды Фредди Меркьюри так вкратце описал суть привлекательности «Куин»: «Мне нравится, что после концерта „Куин“ публика расходится, испытывая чувство переполненности зрелищем, приятного времяпрепровождения. Думаю, что песни „Куин“ — это чистейший эскейпизм (уход от реальности), подобный просмотру хорошего фильма. После сеанса зрители расходятся и говорят: „Как было здорово“, — а потом возвращаются к своим проблемам. Я не стремлюсь изменить мир с помощью нашей музыки. В наших песнях нет скрытого смысла, за исключением некоторых песен Брайана.
Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.
В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.
Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.
Подробнейшее исследование каждого трека всех дисков рок-иконы XX века — от альбома «Please Please Me» и легендарных сборников до диска, записанного на выступлении группы в гамбургском «Стар клаб».