Полный курс лекций по русской истории - [7]
Исходя из мысли, что отличительные черты истории каждого народа создаются его природой и его первоначальной обстановкой, они и обратили внимание на первоначальную форму русского общественного быта, которая, по их мнению, определялась началом родового быта. Всю русскую историю представляли они, как последовательный органически стройный переход от кровных общественных союзов, от родового быта – к быту государственному. Между эпохою кровных союзов и государственною лежит промежуточный период, в котором происходила борьба начала кровного с началом государственным. В первый период личность безусловно подчинялась роду, и положение ее определялось не индивидуальной деятельностью или способностями, а местом в роде; кровное начало господствовало не только в княжеских, но и во всех прочих отношениях, оно определяло собою всю политическую жизнь России. Россия в первой стадии своего развития считалась родовой собственностью князей; она делилась на волости, соответственно числу членов княжеского дома. Порядок владения обусловливался родовыми счетами. Положение каждого князя определялось его местом в роде. Нарушение старшинства порождало междоусобицы, которые, с точки зрения Соловьева, ведутся не за волости, не за нечто конкретное, а за нарушение старшинства, за идею. С течением времени изменились обстоятельства княжеской жизни и деятельности. На северо-востоке Руси князья явились полными хозяевами земли, сами призывали население, сами строили города. Чувствуя себя создателем новой области, князь предъявляет к ней новые требования; в силу того, что он сам ее создал, он не считает ее родовой, а свободно распоряжается ею и передает ее своей семье. Отсюда возникает понятие о собственности семейной, понятие, вызвавшее окончательную гибель родового быта. Семья, а не род, стала главным принципом; князья даже начали смотреть на своих дальних родственников, как на людей чужих, врагов своей семьи. Наступает новая эпоха, когда одно начало разложилось, другого еще не создалось. Наступает хаос, борьба всех против всех. Из этого хаоса вырастает случайно усилившаяся семья московских князей, которые свою вотчину ставят выше других по силе и богатству. В этой вотчине мало-помалу вырабатывается начало единонаследия – первый признак нового государственного порядка, который и водворяется окончательно реформами Петра Великого.
Таков, в самых общих чертах, взгляд С. М. Соловьева на ход нашей истории, взгляд, разработанный им в двух его диссертациях: 1) «Об отношениях Новгорода к великим князьям» и 2) «История отношений между князьями Рюрикова дома». Система Соловьева была талантливо поддержана К. Д. Кавелиным в нескольких его исторических статьях (см. том 1 «Собрания Сочинений Кавелина» изд. 1897 г.). В одной лишь существенной частности расходился Кавелин с Соловьевым: он думал, что и без случайного стечения благоприятных обстоятельств на севере Руси родовой быт княжеский должен был разложиться и перейти в семейный, а затем в государственный. Неизбежную и последовательную смену начал в нашей истории он изображал в такой краткой формуле: «Род и общее владение; семья и вотчина или отдельная собственность; лицо и государство».
Толчок, данный талантливыми трудами Соловьева и Кавелина русской историографии, был очень велик. Стройная научная система, впервые данная нашей истории, увлекла многих и вызвала оживленное научное движение. Много монографий было написано прямо в духе историко-юридической школы. Но много и возражений, с течением времени все более и более сильных, раздалось против учения этой новой школы. Ряд горячих научных споров, в конце концов, окончательно расшатал стройное теоретическое воззрение Соловьева и Кавелина в том его виде, в каком оно появилось в их первых трудах. Первое возражение против школы родового быта принадлежало славянофилам. В лице К. С. Аксакова (1817-1860) они обратились к изучению исторических фактов (к ним отчасти примкнули московские профессора Лешков и Беляев, 1810-1873); на первой ступени нашей истории они увидели не родовой быт, а общинный и мало-помалу создали свое учение об общине. Оно встретило некоторую поддержку в трудах одесского профессора Леонтовича, который постарался определить точнее примитивный характер древней славянской общины; эта община, по его мнению, очень походит на существующую еще сербскую «задругу», основанную отчасти на родственных, отчасти же на территориальных отношениях. На месте рода, точно определенного школой родового быта, стала не менее точно определенная община, и, таким образом, первая часть общеисторической схемы Соловьева и Кавелина потеряла свою непреложность. Второе возражение против частной этой схемы сделано было ученым, близким по общему своему направлению к Соловьеву и Кавелину. Борис Николаевич Чичерин (1828-1904), воспитывавшийся в той же научной обстановке, как Соловьев и Кавелин, отодвинул за пределы истории эпоху кровных родовых союзов на Руси. На первых страницах нашего исторического бытия он видел уже разложение древних родовых начал. Первая форма нашей общественности, какую знает история, по его взгляду, была построена не на кровных связях, а на началах гражданского права. В древнерусском быту личность не ограничивалась ничем, ни кровным союзом, ни государственными порядками. Все общественные отношения определялись гражданскими сделками – договорами. Из этого-то договорного порядка естественным путем выросло впоследствии государство. Теория Чичерина, изложенная в его труде «О духовных и договорных грамотах князей великих и удельных», получила дальней шее развитие в трудах проф. В. И. Сергеевича и в этой последней форме уже совсем отошла от первоначальной схемы, данной школою родового быта. Вся история общественного быта у Сергеевича делится на два периода: первый – с преобладанием частной и личной воли над началом государственным, второй – с преобладанием государственного интереса над личной волей.
«Иван Грозный» — заметки выдающегося русского историка Сергея Федоровича Платонова (1860–1933). Смутные времена, пришедшиеся на эпоху Ивана Грозного, делают практически невозможным детальное исследование того периода, однако по имеющимся у историков сведениям можно предположить, что фигура Грозного является одной из самых неоднозначных среди всех русских царей. По свидетельству очевидцев, он был благосклонен к любимцам и нетерпим к врагам, а война составляла один из главных интересов его жизни…
Творческое наследие русского историка Сергея Федоровича Платонова включает в себя фундаментальные работы по истории России, выдержавшие не одно переиздание. По его лекциям, учебникам и монографиям учились тысячи людей. В числе лучших и наиболее авторитетных профессоров Петербурга Платонов был приглашен преподавателем к членам императорской фамилии. В январе 1930 г. историк был арестован по обвинению «в активной антисоветской деятельности и участии в контрреволюционной монархической организации». Его выслали в Самару, где спустя три года ученый скончался.
«Борис Годунов» — заметки выдающегося русского историка Сергея Федоровича Платонова (1860–1933). История восхождения Бориса Годунова на трон всегда изобиловала домыслами, однако автор данного исследования полагает, что Годунов был едва ли не единственным правителем, ставшим во главе Русского государства не по праву наследования, а вследствие личных талантов, что не могло не отразиться на общественной жизни России. Платонов также полагает, что о личности Годунова нельзя высказываться в единственно негативном ключе, так как последний представляется историку отменным дипломатом и политиком.
Единой стране – Единый учебник истории!Необходимость такого учебника на сегодняшний день очевидна всем, кроме… министра образования. Несмотря на требование президента, Единого учебника истории до сих пор нет.Сложная работа? Безусловно.Но она уже была сделана. Ведь учебники истории были и в СССР, и в Российской империи, и если первые можно заподозрить в излишней идеологичности, то вторые несли только одну идеологию – сильной сверхдержавы, огромной и единой страны.Не надо выдумывать велосипед. Учебники истории уже написаны нашими предками.Один из лучших – учебник профессора Сергея Федоровича Платонова.Перед вами издание 1917 года – учебник истории России с древних времен по 1917 год.Так учили историю в той России, которую мы потеряли, но которую мы обязательно найдем и вновь сделаем сильнейшей державой мира.Так будет.При одном условии – если мы не потеряем себя.При сегодняшних учебниках истории, написанных на гранты Сороса и США, такой вариант вполне возможен.Но он не устраивает нас.
В книгу вошли работы двух выдающихся отечественных историков Роберта Виппера и Сергея Платонова. Вышедшие одна за другой вскоре после Октябрьской революции, они еще свободны от навязанных извне идеологических ограничений — в отличие последующих редакций публикуемой здесь работы Виппера, в которых его оппоненты усмотрели (возможно, не совсем справедливо) апологию сталинизма. В отношении незаурядной личности Ивана Грозного Виппер и Платонов в чем-то согласны, в чем-то расходятся, они останавливаются на разных сторонах его деятельности, находят свои объяснения его поступкам, по-своему расставляют акценты, но тем объемнее становится портрет царя, правление которого составляет важнейший период русской истории. Роберт Виппер (1859–1954) — профессор Московского университета (1916), профессор Латвийского университета (1924), академик АН СССР (1943). Сергей Платонов (1860–1933) — профессор Санкт-Петербургского университета (1912), академик Российской АН (1920).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Авторы этой книги дают возможность увидеть полную картину существования первобытных племен, начиная с эпохи палеолита и заканчивая ранним железным веком. Они знакомят с тем миром, когда на Земле только начинало формироваться человеческое сообщество. Рассказывают о жилищах, орудиях труда и погребениях людей той далекой эпохи. Весь путь, который люди прошли за много тысячелетий, спрессован в увлекательнейшие отчеты археологов, историков, биологов и географов.
Никто в настоящее время не вправе безоговорочно отвергать новые гипотезы и идеи. Часто отказ от каких-либо нетрадиционных открытий оборачивается потерей для науки. Мы знаем, что порой большой вклад в развитие познания вносят люди, не являющиеся специалистами в данной области. Однако для подтверждения различных предположений и гипотез либо отказа от них нужен опыт, эксперимент. Как писал Фрэнсис Бэкон: «Не иного способа а пути к человеческому познанию, кроме эксперимента». До недавнего времени его прежде всего использовали в естественных и технических науках, но теперь эксперимент как научный метод нашёл применение и в проверке гипотез о прошлом человечества.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.
«Полный курс лекций по русской истории. Часть 3» — очерк известного русского историка Сергея Федоровича Платонова (1860–1933).Западная концепция и философия нового мира совпадают с формированием в России групп политических активистов, известных как декабристы. Представители русской интеллигенции, они изо всех сил борются с правящим режимом и считают европейские государственные идеи гораздо более эффективными, чем отечественные, что и порождает конфликт интересов…
«Полный курс лекций по русской истории. Часть 2» — очерк известного русского историка Сергея Федоровича Платонова (1860–1933).Первый и наиболее значительный вклад в обозрение русской истории вносит Карамзин с его поистине выдающимся трудом, который помогает современникам исследовать становление национальной идеи и могущественности западных рубежей России, ставшей к середине XVIII грозным противником для своих ближайших соседей.
русский историк, академик АН СССР (1920-31; член-корреспондент 1909). Окончил Петербургский университет в 1882, с 1899 профессор этого университета. П. был председателем Археографической комиссии (1918-29), директором Пушкинского дома (Института русской литературы) АН СССР (1925-29) и Библиотеки АН СССР (1925-28).От предварительных исторических сведений до Времени великого князя Ивана III.«Полный курс лекций по русской истории» - уникальное издание, в основу которого легли лекции, прочитанные С.Ф.Платоновым в Петербургском университете и на Бестужевских курсах.