Полный годичный круг кратких поучений. Том IV (октябрь – декабрь) - [2]

III. Но чтобы Матерь Божия могла предстательствовать за нас пред Богом и ходатайство Ее было действенно пред Ним, для этого мы, братия, должны быть достойны Ее покрова и милости Божией; в противном случае Она не может явить нам благодатной помощи, – не потому, чтобы не хотела оказать ее, а потому, что мы, по грехам своим, не способны принять ее и воспользоваться ей: ибо какое общение праведности с беззаконием и света со тьмою, говорит апостол (2 Кор. 6, 14–15).

И мы, братия, поступим так ныне, сознавая грехи свои и нужду в помощи Божией; и мы с покаянием, верой и смирением будем взывать к Царице Небесной: «Владычице, помози на ны милосердовавши!» (Составлено по «Избранным словам и беседам» Платона, митрополита Киевского, Киев, 1892 г.).

Поучение 2-е. Покров Пресвятой Богородицы >(Уроки из празднуемого события)

I. Некогда в настоящий день во Влахернской Константинопольской церкви, в навечерие недельного дня, совершалось обыкновенное всенощное богослужение, при коем, между прочими, находился и св. Андрей, Христа ради юродивый. Среди песнопений и молитв сей человек Божий, в четвертом часу ночи, вдруг узрел на воздухе Богоматерь среди Предтечи Христова и Иоанна Богослова, со множеством ангелов и святых молящуюся за род человеческий, и покрывающую находившихся в храме людей Своим пречистым омофором. Полный духовной радости, прозорливец обратился к другу и ученику своему по духу, святому Епифанию, и спросил его, видит ли он чудо. «Вижу, отче, – отвечал Епифаний, – и ужасаюся». Когда узнано было о таком чуде и прочими находившимися в храме, то всех объял радостный трепет; в умилении сердца начали благодарить Бога и славить всемирную заступницу, – а благочестивый царь Лев и св. патриарх Тарасий положили ежегодно воспоминать сие утешительное событие.

II. а) Первое, на чем должно остановиться здесь наше внимание, есть самое явление Богоматери с ликами ангелов и святых.

Итак, не напрасно веруем мы, что небожители приемлют великое участие в событиях мира человеческого, что старшие братия наши на небе пекутся о спасении нас – малолетных на земле! На что же им и употреблять свое могущество и свою близость к престолу благодати, если не на вспоможение нам, борющимся в море житейских напастей и попечений? И мы, при всей холодности земного сердца, не можем без чувства сострадания взирать на несчастных, и нередко оказываем помощь: существам ли небесным остаться праздными зрителями нашей духовной и телесной бедности и не простереть над нами своего благодатного покрова?

Не напрасно, значит, веруем и тому, что силы небесные присутствуют с нами в храмах! Где же им и быть постояннее, как не там, где особенно присутствует их Царь и Господь? Мы не видим их, потому что сияние небесной славы невыносимо для бренного ока; но они видят нас и все наше, самые наши мысли и желания. Придет время, и мы увидим их; вступим, если будем того достойны, в самый богосветлый круг их, – а до того времени должны веровать в их присутствие невидимое, и, веруя, как можно чаще посещать храмы Божии.

б) Второй предмет, стоящий благочестивого внимания в явлении Богоматери, есть тот вид, в коем Она представилась на воздухе прозорливцам. Как Мать Царя Небесного, Она могла бы явиться сидящей на престоле и с высоты его ниспосылающею благословения на род человеческий; но является – молящейся!

Если и на небе нельзя сделать ничего без молитвы; если и для честнейшей херувимов и славнейшей без сравнения серафимов нужна молитва: то как необходима, братия, молитва для нас! И как много посему теряют те, кои небрегут о сем даре Божием! А небрегут многие! Есть люди, кои вовсе не молятся. Иные молятся, но с принуждением, с тягостью. Молитва кажется им тяжелою данью – работой на господина. И в самом деле, молиться, не чувствуя нужды в молитве, не зная зачем и для чего молишься, – тяжело. Но кто виновен в том, что манна небесная в наших устах превращается в горечь? Истинная молитва сладка и питательна, и нет человека из молящихся, который когда-либо не испытал этой сладости. Если же молитва делается горькой, то потому, что у нас испорчен духовный вкус. Нам тяжело поднимать очи к небу потому, что они засыпаны прахом земных забот. Кто умирает с голоду, тот с криком будет требовать пищи, только бы увидел человека; утопающий простирает руки и к неодушевленным вещам; равно, кто почувствует голод духовный, у того уста сами собою разверзутся на молитву; кто чрез самоуглубление, чрез самоиспытание, чрез размышление о своем предназначении, увидит себя в бездне греха, того очи и руки невольно поднимутся к небу.

в) Посмотрим теперь на тех людей, которые удостоились созерцать покров Пресвятой Девы. В храме влахернском было множество народа; был царь, за свои познания прозванный мудрым, был патриарх, который потом за святость жизни причтен к лику святых; были люди славные и богатые: но никто из них не видел того, что происходило на воздусе; только Андрей и Епифаний удостоились быть свидетелями чуда, люди самые последние и во время их земной жизни многими презираемые. Так небо близко и открыто для всякого достойного, хотя бы он был между людьми ничем!