Полный форс-мажор - [22]

«Товарищ полковник, капитан Моторин, на связи Мурманск, военный комиссар капитан первого ранга Зорин Семён Васильевич».

— Молодец, капитан, оперативно, — похвалил полковник связиста и взял трубку. — Товарищ капитан первого ранга Семён Васильевич? Здравия желаю! Беспокоит полковник Ульяшов Лев Маркович, исполняющий обязанности командира гвардейского ракетно артиллерийского полка дивизии особого назначения, Центральный округ… Да-да… Как у вас погода, как дела? Как всегда прохладно и небольшое волнение? Понятно. И у нас волнение… Нет-нет, это я образно. У нас к вам большая просьба, в порядке так сказать содружества… Да-да, сотрудничества. К вам прилетел один наш военнослужащий — я знаю, — некий прапорщик Кобзев, музыкант оркестра. У меня как раз его командир сидит, дирижёр… Нет-нет, что вы, дирижёр не под арестом, нет, он на стуле сидит, прямо передо мной сейчас, в кабинете… Да-да, я понимаю, каламбур получился такой, я понимаю… Нет, на рыбалку Кобзев вроде бы… как Хемингуэй, мне докладывают, ага. Так вот… Нет-нет, он не опасный, не алкоголик, не дезертир, срочную у вас проходил… К друзьям, наверное, мы это ещё не установили… Так вот, огромная к вам просьба: срочно отправить прапорщика Кобзева в расположение его полка. Что? Да-да, он по служебному удостоверению, и отпускное при нём… Нет-нет, туда-сюда дорога самолётом оплачена… Должен был встать на учёт у вас. Да-да, понял, спасибо. Когда нужно? Прямо срочно и нужно. Можно сказать архисрочно, да! Чтобы он не говорил, вы его аккуратненько так, раз-два и в… Нет-нет, только самолётом. Под конвоем бы лучше, чтобы не сбежал. Мы тут объясним ему, разберёмся… Что? Нет, в принципе ничего особенного, но… Всего не могу сказать, товарищ капитан первого ранга, служба… Хорошо… хорошо… Спасибо. Рад был познакомиться. Будете у нас, звоните, окажем всяческую, так сказать, помощь… Благодарю. Есть… Есть… И вам всего хорошего. До свидания. — Полковник положил трубку телефона, со значением глянул на дирижёра. — Вот так! Слыхал? Один, значит, считай, музыкант нашёлся, доставят… Кто второй?

— Разрешите, товарищ полковник? — в дверях кабинета возникла фигура начальника особого отдела полка, майора Суслова.

— О, на ловца и зверь бежит, — воскликнул полковник. — Как чёрт из табакерки. Проходите, товарищ майор, как раз к месту. Только хотел тебя вызывать…

— А что такое, зачем я понадобился? Я здесь. Всегда рядом. Что-то случилось?

— Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! Слава Богу, нет! Но ты нужен, майор, присаживайся. Тут вот какое дело, понимаешь, возникло… Почти два дня прошло, осталось, значит…

— Какие два дня, у кого? Не понял! — Присаживаясь на стул, майор Суслов чуть вытянул шею, выпрямил плечи…

— Сейчас поясню! Тут у нас товарищ лейтенант, дирижёр, понимаешь, серьёзную ответственность на себя взял, можно сказать с инициативой вышел. Поставил нас перед фактом…

12

Новые «веяния» с материка

Военные музыканты в любой части страны, а может быть и всей Земли, одинаковы. Потому что не обычные люди, особого склада «человеки», музыканты. Фанатики. Лирики. Романтики. Творческие люди. Юмористы. Мастера. Немного циники. Часто вруны и хвастуны. Но когда берут в руки свои музыкальные инструменты, когда, послушные руке дирижёра вступают вместе, о! Всё наносное с них слетает, глаза горят, душа звенит, душа поёт, в музыке отражается. И в восторженных и горделивых улыбках слушателей, конечно, в их сияющих глазах, бурных аплодисментах. У военных музыкантов больше чётким топотом солдатских сапог выражается, единым дыханием строя, развевающимся полотнищем полкового знамени, горделиво вскинутыми подбородками сослуживцев в едином строю, в монолите военной технике, танках, кораблях, ракетах, самолётах, и прочем армейском. О музыкантах справедливо говорят: Богом поцелованные. Правильно говорят. Верно. И не только Богом, и людьми, главное. Это и сейчас произойдёт, и сегодня, и вечером… Музыканты это знают, ждут. И слушатели знают, аплодируют, жалуют. А слушателей у военных музыкантов — вся армии, и полстраны в придачу, значит, вся страна. Особенно женщины… Нет-нет, и не только женщины… Но и женщины тоже. Музыканты этому не противятся, они соответствуют (одни больше, другие меньше), стараются.

Мы говорим о российский военных музыкантах, ни о каких других. Отметим одно — форма у них может быть разной — да, возраст и внешние физические данные тоже различными, но их объединяет не только одинаковый (плюс — минус) набор инструментов, но, главное, желание познать в музыке новое, ещё не сыгранное, выразить это, отличиться (чистотой строя, мастерством исполнения, новизной). Так и у военных флотских моряков города «N» (название гарнизона, естественно секретно, потому что военное) в гости к которым старший мичман Веселов привёл своего друга и товарища отпускника Кобзева (с материка): форма у них не зелёная, а чёрная, флотская, а лица такие же, как и у Санькиных товарищей, там, на материке. С творческим огнём в глазах, с творческим исполнительским любопытством, гордостью и вопросительной хитрецой (ну-ну!..). Кстати, в городе «N», все флотские, всё, что находится за пределами их города, южнее, пренебрежительно называют «материком». Казалось бы — «материк» происходит вроде от слова «мать», «мама». Должно бы произноситься с достаточным уважением, ан нет, здесь иначе. Потому что северяне во многом чувствуют свою оторванность от Центра (надо понимать — от соски), хотя являются неоспоримой гордостью страны, и службу моряки, и их окружение, несут с гордостью, достоинством и честью, и… в основном, конечно, тяготы и лишения. Но музыка… Музыка сглаживает, музыка сближает. Сметает территориальные и прочие административные амбициозные границы. Несёт в себе и явную гордость, и восторженность души и мысли, — да всё!