Полнолуние - [66]
— А я думал, что этот лысый… твой жених.
Нюра покачала головой и потупилась:
— Приставал. Да я его отвадила быстро.
— Понятно.
Они посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись.
10
Отгуляли свадьбу, жизнь вошла в обычную колею, а молодым казалось, что самое заветное еще за горами.
В этот вечер они пошли в клуб послушать лекцию о любви и дружбе. Лектор приехал из района — важный, в очках. Народу набралось полным-полно, но Захар и Нюра не высидели и десяти минут: почему-то в том месте, где лектор торжественно повышал голос, их разбирал смех. В зале сердито зацыкали, замахали руками, оборачиваясь к молодоженам. На цыпочках, пригнувшись, они вышли на улицу и там вволю нахохотались. У Нюры заблестели глаза от слез. Она присела на скамейку и никак не могла успокоиться, вспоминая лектора.
— Чего вы тут хохочете? — Из переулка на молодоженов надвигался сват, широко раскрыв объятия. — Захар! Нюра! Именины у меня сегодня. Гости ждут. Пошли!
Сват силком увел их с собой. Из распахнутых дверей шумной хаты в нос шибанул табачный дым вперемешку с острыми запахами закусок. На столе уже был ералаш, и гости нестройно тянули «Хасбулата». К молодоженам повернулись распаренные, красные лица, кто-то крикнул: «Штрафную!» А когда сват налил до краев два граненых стакана, все хором запели: «Пей до дна! Пей до дна!» Нюра пригубила стакан и отставила. Захар не прочь был выпить, но, глядя на жену, тоже воздержался.
Захмелевший сват настырно лез целоваться, приговаривая:
— Захарушка… Ню-юра… вы у меня, как брат и сестра!
От избытка чувств сват плакал и оставлял на лицах молодоженов мокрые следы. Вскоре он уткнулся головой в плечо Захара и уснул.
А им ни спать, ни пить не хотелось, все здесь казалось ненужным и странным, будто Захарова свадьба чрезмерно затянулась. Тайком они улизнули с именин, пришли домой, а тут приехали знакомые и родственники из соседнего хутора. Было уже поздно, гости ложились спать на полу вповалку. Захару и Нюре постелили в проходной комнате. Они притихли, прислушиваясь к разговорам в доме. Завтра в хуторе собирался базар. Кто-то беспокоился о корове, которую привел продавать. Корова приболела, и хозяин то и дело выходил во двор посмотреть на нее. Обсуждали цены на мясо и зерно, и никто словом не обмолвился о тихой ночи, что мягко опустилась на хутор, и полной луне, смотревшей в окно и будто звавшей людей из душной хаты на улицу, к речке с поникшими задумчивыми вербами, в росистые просторы лугов.
Веселый бабий голос вдруг спросил тетку Семеновну, давно ли женился Захар, хороша ли невестка, и молодым стало неловко, словно с них сдернули одеяло.
— Сегодня рано легли, а то ночи напролет где-то бродят, — сказала Семеновна, как о чем-то надоевшем. — Лунатики, истинные лунатики!
— А сама не такая была? Забыла?
— Время я всегда знала.
— Эх и кривишь душой, Семеновна. Помню, как ты засыпала у подойника.
Потеряв сон, бабы с явным удовольствием стали вспоминать свое девичье прошлое, не стесняясь молодых и словно даже для них заведя этот интимный разговор. Вдова рассказывала о своем покойном муже, его достоинствах и недостатках, и в ее голосе слышалась непонятная будничность, точно годы, прожитые в замужестве, были ей в тягость.
Захару и Нюре собственное счастье представлялось бесконечным, и брюзжание вдовы смешило. Голос ее звучал все приглушеннее, лишь изредка повышаясь на моту, чтобы взбодрить слушателей, и под конец бубнил уже что-то невнятное. Женщина сладко зевнула, хрустя вязами, пробормотала: «Прости, господи, душу грешную» — и смолкла. Выплывая откуда-то из глубины, по комнате разнесся богатырский храп Семеновны и сразу придавил все другие звуки.
— Захарушка…
— Что?
— Спишь?
— Нет.
— Я тоже. Давай немножко поспим?
— Ага.
Захар, уставший за день на тряских степных дорогах, откинулся на спину и вперил взгляд во тьму. Постепенно веки сомкнулись, он впал в забытье. И сразу потянулся грейдер, запрыгало в ветровом окне небо, замелькали телеграфные столбы… Вдруг очнулся, словно от толчка, и не мог определить, спал или не спал. Послушал, как ровно дышит Нюра, осторожно встал с кровати и, откинув занавеску, посмотрел в окно. На дворе было светло. То ли утро, то ли лупа полная — Захар сразу не мог понять, но спать не хотелось. Он вернулся к кровати и нашарил руками брошенную на столе одежду.
— Ты чего? — встрепенулась Нюра.
— Пойду покурю.
— Полежи — заснешь…
— Душно. Не могу.
Захар вышел во двор. Хутор спал, залитый голубым светом, и было отчетливо видно по ту сторону балки посреди двора деревянное корыто, наполненное водой; дальше, на бугре, от ветряка легла косым вороньим крылом тень, и в этой тени белела приволоченная мальчишками из степи таинственная каменная баба.
— Законная погодка, — вздохнул Захар, поднимая голову к небу и заглядывая прямо в лицо ясной луне. Он чуть было с ней не поздоровался: до того висела близко, одна на весь хутор бодрствуя среди ночи. По всему было видно, что рассвет наступит не скоро.
Вдоль стены мелькнуло светлое пятно. Нюра, качая головой, подходила к Захару.
— Знаешь, сколько время? Два часа. Пойдем, Захарушка, поспим еще. А то днем будешь как вареный.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.