Полнолуние - [7]

— Трудно жить, не зная, кто ты и откуда произошел, — заметил сидящий неподалёку новенький, — и в этом неведении нет никакого очарования.

— Вы — это вы, — ответил ему Константин. — Не обязательно знать, откуда мы и зачем, вы же знаете самого себя и этого достаточно. Вы знаете что любите, а что нет. Вот, допустим, вам не нравиться молоко, неужели вам станет нестерпимо тоскливо, оттого что вы не будете знать, почему оно вам, собственно говоря, противно? Откуда и почему не столь важно, более существенным является то, что оно существует.

Новенькие затихли, несколько мгновений в гостиной царило напряжённое молчание, а потом вдруг Константин весело рассмеялся. Господин сдержал улыбку, чтобы не особо шокировать присутствующих, у них ещё не было возможности привыкнуть к его другу. Пусть не думают, что над ними попросту издеваются.

— Приятного вам вечера, — обворожительно улыбаясь, вымолвил Константин, — вам обязательно понравиться в замке. Жизнь тут временами бывает довольно интересной, особенно если нарушить пару тройку правил. — Как бы по секрету поведал он.

— Константин! — не смотря на напускную серьёзность, глаза Джона Грэйтона излучали веселье, ему пришлось сдержать улыбку.

Присутствующие заулыбались. Одна Вероника недовольно фыркнула и укоризненно скрестила руки. Она всегда удивлялась почему её отец так привязан к другу.

— Вы привыкните к замку, — проводив вышедшего Константина весёлым взглядом сказал господин, — и ко всем его обитателям.

— Все оборотни такие? — послышался вопрос, вновь исходивший от камина.

— Вот вы мне и скажите, — в ответ сказал Джон.

— То есть?

— Вы же теперь тоже оборотень и у вас будет замечательная возможность понаблюдать за своим поведением. Позже обязательно поделитесь выводами. А теперь, если у вас больше нет вопросов, у меня есть новость. Сегодня в десять часов вечера, в церемониальной зале, не путайте её с главной, будет проведён праздничный вечер. До начала осталось что-то около часа, так что у ещё есть время подготовиться.

Господин поклонился и поднялся чтобы покинуть гостиную.

Илона хотела найти рыжеволосую колдунью и обязательно увидеть загадочного ворона. Однако её намерениям не суждено было осуществиться. Тут же перед ней возникла Вероника. У леди Вероники Грэйтон были чёрные волосы до плеч, серо-зелёные глаза с таким же разрезом, как и у их матери, и приятные черты лица, которые, однако, были не так заметны из-за надменного и слишком строгого выражения лица.

— Почему ты не осталась утром в зале? — Как приговор выпалила та.

— Это моё личное дело и я не обязана перед тобою отчитываться, — ответила ей Илона, отмечая про себя с досадой, что этот разговор вполне способен испортить ей настроение.

— Передо мной нет, но община…

— Не рассказывай мне о правилах общины, — перебила сестру Илона, — я и так их слишком хорошо знаю. Не стоит утруждаться.

— Мы все переживаем за тебя. Не иди по стопам Себастьяна, это не приведёт ни к чему хорошему.

Илона вцепилась руками в ручки кресла и попыталась вспомнить все приятные моменты своей жизни.

— Не смей так говорить о Себастьяне, — не выдержала она. — Мы не знаем, что с ним происходит. Ты не имеешь никакого права его осуждать. Он наш брат.

— И отъявленный эгоист. Только подумай, демонстрирует пренебрежение к обществу. Ни с кем не разговаривает, вечно где-то один. Это же самый очевидный эгоизм. Лучше бы Себастьян подумал об отце, ведь он расстроен из-за своего сына. Отец не должен отвлекаться по таким мелочам, — Вероника хмыкнула и строго посмотрела на сестру. Затем скрестила руки, покачала головой. — За то время пока Себастьян где-то пропадал, я успела сделать столько важных дел, и ему стоило этим занялся. Он проводит время исключительно в своё удовольствие, не думая ни о ком другом.

— Ты не права. Ты совершенно не знаешь нашего брата.

Вероника наморщила высокий лоб.

— Нельзя допускать, чтобы кто-то из нас становился таким как Себастьян. Каждое отдельное звено составляет общую силу цепи. Ни одно звено не должно быть слабым, иначе рвётся вся цепь. От слабых всегда избавляются.

— Ты хоть сама веришь своим словам? — Стараясь подавить гнев, спросила Илона.

— Я только имела в виду, ему необходимо немедленно измениться и чем скорее, тем лучше.

— Тебе стоит быть госпожой, а не сестрой.

— Но сейчас я сестра…

— Неужели? — отвернувшись в сторону, Илона вздохнула.

— Илона, Илона… я просто хотела дать тебе совет, как правильно себя вести.

— Ну, так давай, я ещё не услышала ни одного разумного совета.

На этот раз скрывать возникший гнев пришла очередь Веронике.

Сожаление отразилось на лице старшей сестры. Вероника истолковала его иначе и, успокоившись, примирительно произнесла:

— Не переживай, я не сержусь на тебя. Ведь ты сказала не подумав.

В гостиной осталось всего несколько человек, трое из них что-то рьяно обсуждали, остальные молча сидели у камина. Жёлто-оранжевые искры огня взлетали вверх и исчезали. Некоторые поленья в камине превратились в золу, другие всё ещё потрескивали.

Ведьма, столь сильно интересовавшая Илону, скрылась с глаз как только вышел отец, что радости не добавило. Если б только не эти нравоучения Вероники…