«Не буду я влезать в чужие дела, – решила Мерседес. – Если эта нелепая дура Китерия не видит сама, что вытворяют её доченька с подругой, то мне и подавно наплевать». Кроме того, Мерседес побаивалась Уго. Она хорошо знала этот сорт молодых начинающих бандитов. Они были способны на всё, потому что были молоды и глупы, а главное – потому, что знали: за них заступятся авторитеты.
Была ещё одна причина.
Уго был братом Нанды, а Нанда дружила с Флавией, этой плаксивой тёлкой, в которую был влюблён Родриго и собирался притащить её в дом матери.
Мерседес с ужасом думала об этом. Глупая мать, конечно же, отдаст им спальню, а сама вместе с Мерседес переберётся в крошечную комнату Родриго. Или, что ещё хуже, придётся спать на диване в гостиной.
Если Уго влипнет в историю, то тень падёт и на Нанду, следовательно, и на Флавию, и зловещая перспектива женитьбы Родриго отодвинется или растворится вообще.
Но женитьба отодвинулась и так, без участия Мерседес.
Родриго съездил в Сан-Паулу и там подыскал работу, связанную с видеоклипами. Он решил, что будущее его вполне надёжно, они с Флавией могут пожениться и переехать в Сан-Паулу.
Сразу по возвращении из Сан-Паулу он, не заходя домой, примчался к Флавии. Но Флавия совсем не была готова к важному решению. Она считала, что Родриго должен обустроиться, встать на ноги, а уж потом вешать себе на шею её, Флавию. Флавия была занудной, разумной девушкой, которая всегда хотела другого.
Если Родриго предлагал жениться, она говорила, что он делает это из жалости, если же он молчал и не заговаривал о женитьбе, она начинала ныть, что он её разлюбил. Ceйчас она сказала, что лучше им подождать с женитьбой и встречаться то здесь, то в Сан-Паулу. Кроме того, она тоже будет занята всё больше и больше, так как занятия на курсах стюардесс становятся более напряжёнными. Они, поупрекали друг друга, потом помирились в постели, и Родриго поплёлся домой. После бессонной ночи в автобусе и примирения с Флавией он еле передвигал ноги. Перспектива увидеть надутую мордочку сестры тоже не радовала, и Родриго решил зайти в бар Калисто, выпить баночку пива.
Ему не повезло: Женуина сидела в баре и болтала с Калисто.
Они вспоминали её мужа Диего, какой он был азартный игрок. Он затевал такую игру, что бар приходилось закрывать, чтоб посетители не мешали игре…
– А все мои денежки уплывали к Диего, – смеялся Kалисто. – Он был большой плут.
– Сын! – вскочила Женуина. – Мы говорили о Диего, и входишь ты – точная его копия. Даже дрожь берёт! Это совпадение неспроста, я сегодня что-то узнаю о Диего.
Родриго поморщился.
– Успокойся, мама. Это вошёл я, а не он. Только что вернулся, устал жутко. Сюда я зашёл показаться тебе и успокоить, что вернулся… Ну ладно – пошёл спать.
Предчувствия Женуины оправдались.
Чуть не сбив Родриго, в бар влетела Эрме.
– Жену… только что… я была на дежурстве и…
– Мерседес?! Она в больнице? – крикнула Женуина.
– Нет, нет… Я видела Диего.
Женуина побледнела и потеряла сознание.
Калисто и Эрме засуетились вокруг неё.
Когда Женуина пришла в себя и увидела тёмное встревоженное лицо Эрме, она сразу поняла, с какой новостью Эрме вбежала в бар.
– Где ты видела его? Где? Отвечай! В больнице? Он болен? Он… Не скрывай от меня… – Женуина вскочила и с неожиданной силой для человека, который только что лежал в глубоком обмороке, стала трясти Эрме за плечи.
– Да не тряси ты меня! – Эрме выкатила белки глаз от возмущения. – Я видела его из окна автобуса на улице Седьмого Сентября. Он переходил улицу. Я выскочила на остановке, побежала за ним, но он повернул за угол и пропал.
– Пропал! – всплеснула руками Женуина.
Калисто за её спиной делал Эрме знаки, показывая, что не надо было всё это сообщать.
– Пропал! Как ты могла потерять его из виду! Я пятнадцать лет жду его, а ты позволяешь ему повернуть за угол и исчезнуть! Позволяешь моему счастью выскользнуть из рук, как кусок мыла. Но скажи мне, ты уверена? Это был он? Это был мой Диего?
Эрме кивнула, косясь на Калисто. Но Женуина не замечала никого вокруг. Глаза её сияли.
– Какая же я дура! Мне бы кричать от радости, зажечь свечу, ведь мой Диего жив и здоров, он вернулся, как и обещал, и я найду его, во что бы то ни стало – найду! Идём, Эрме, идём, расскажешь Тулио…
– Прости, мне некогда. Я ведь с ночного дежурства, – сказала Эрме, и Калисто похвалил её решение кивком.
Тулио и Зели восприняли известие о том, что Диего жив и Эрме видела его на улице Седьмого Сентября, как-то странно. Ну ладно, Тулио, – может быть, в нём говорила ревность, а вот отчего Зели принялась допрашивать как прокурор?…
Женуина смотрела на подругу ошарашенно.
– Знаешь, я не уверена, что тебе следует его искать, – с затруднением говорила Зели. – С какой стати? Ведь ему известно, где живёт его семья, правда? И это не ты, а он исчез пятнадцать лет назад.
– Но как ты не понимаешь, ведь он бежал от стыда, что так много проиграл! Объясни ей, Тулио!
Тулио не отвечал и смотрел в сторону.
– Но ведь он ни разу не дал о себе знать, правда?
– Правда. Ну и что? Что ты этим хочешь сказать?
– А то… впрочем, разбирайтесь сами! Тулио, что ты молчишь, ведь ты не поддерживал связь с Диего после того, как он исчез!