Полнолуние - [131]

Ничего другого мужчина и не ожидал. Он уже не первый и даже далеко не десятый раз проходил по этому маршруту и за все время ни разу на своем пути никого из людей не встретил. Что им тут делать? Ни грибов, ни ягод на Алешкиных скалах отродясь не было. Почему, никто ответить не мог, но так уж сложилось. Про зверье и говорить нечего, разве что редкие белки. Но кто в наше время охотится на белку? Иногда, конечно, на скалы залезали подростки, но бывало это совсем нечасто, может быть, пару раз в самом начале или конце лета, когда было прохладно и они не валялись целыми днями на берегу реки.

Сам он в эти места первый раз забрел еще несколько лет назад. Не зная зачем, он шел и шел, словно подгоняемый какой-то неведомой силой, а быть может, ведомый неким, нечеловеческим, звериным чутьем. Должно быть, это же чутье и привело его к расщелине. Хотя поначалу он думал совсем иначе. Наоборот, в тот момент, когда земля вдруг ушла у него из-под ног и он полетел вниз, обезумевший от страха мозг успел сгенерировать лишь короткое: «Все?» К счастью, полет его оказался столь же непродолжительным. На то, чтобы преодолеть расстояние в четыре метра, пусть и несвободно падающему и отчаянно цепляющемуся за торчащие из отвесных стен корни деревьев, телу требуется совсем немного времени. Упал он удачно. Все кости остались целы, и даже затылок, которым он тогда изрядно приложился о камень, перестал болеть довольно быстро, хотя позже не раз беспокоил его дождливыми вечерами, а еще, вот странное совпадение, в те дни, вернее, ночи, когда набравшая полную силу луна гордо красовалась на небе, заливая поселок и его окрестности бледным, отчего-то странно будоражащим сознание светом. В одну из таких ночей, вместе с лунным сиянием ему в голову и пришла она. Идея. Но это было позже. Гораздо позже. А тогда, лежа на узкой каменной плите, выпирающей из почти отвесной стены, он думал лишь о том, как же сможет выбраться наверх, да и вообще, сможет ли. Когда пульсирующая боль в затылке немного утихла, а выступившая было кровь начала подсыхать, он обратил внимание на то, что из каменной стены за его спиной ощутимо тянет холодом. Нет, то, что от каменных стен, на которые никогда не попадают солнечные лучи, холодом должно тянуть, он знал прекрасно. Вот только холод этот шел не от стены, а из нее, вернее, из почти неприметного на черном гранитном фоне отверстия, достаточного по размерам, чтобы в него мог пробраться даже взрослый человек довольно крупных размеров. Подсветив себе фонариком сотового телефона, он прошел несколько шагов вглубь скалы и в нерешительности остановился. Пожалуй, на сегодня приключений уже достаточно. Еще несколько шагов, и вход в эти странные катакомбы исчезнет из вида, и что тогда? Вдруг на пути появятся разветвления? Да и батарейка смартфона долго не выдержит. Лучшее, что он сейчас сможет сделать, — это вернуться. Вернуться на узкий каменный выступ, выбраться из этой чертовой расщелины, а затем… затем запастись терпением и дождаться следующего свободного дня, когда он сможет вернуться сюда, только уже хорошо подготовленным, и как следует обследовать эту пещеру.

Терпение его было вознаграждено. Нет, клад или еще что-либо представляющее хоть какую-то ценность он так в пещере и не нашел. Кладом, во всяком случае, по его мнению, стала сама пещера, а вернее, множество пронзающих горную породу извилистых ходов, порой пересекающихся друг с другом, поднимающихся и спускающихся на разные уровни. Кто проделал все эти тоннели, мифический Алешка, искавший сокровища для атаманской дочки, или же каторжники, занимавшиеся примерно тем же самым пару веков спустя по заданию своих тюремщиков, он не знал, впрочем, его это и не особенно интересовало. А вот о том, как можно использовать подземный лабиринт, он серьезно задумался. Самый большой интерес представляло одно тупиковое ответвление, заканчивающееся достаточно просторной, примерно три на три метра «комнатой». Комната эта представлялась идеальным убежищем для того, кто хочет ото всех спрятаться, ну или что-нибудь ото всех спрятать.

Подготовка к осуществлению задуманного замысла заняла почти год. Несколько десятков изнуряющих пеших переходов с тяжелым грузом за спиной. Несколько десятков спусков в расщелину, несколько десятков подъемов. Самым приятным и неожиданным открытием оказалось то, что в подземной комнате действует своеобразная вентиляция, причем понять, искусственная она или естественного происхождения, так и не удалось. Попробовав однажды зажечь свечу, он с радостью убедился, что притока кислорода в комнату вполне достаточно, а спустя некоторое время увидел, как струйка дыма тянется к одному из верхних углов и исчезает в круглом отверстии под потолком. Отверстие было достаточно широким, чтобы просунуть в него руку, но сколько ни пытался он в него заглянуть, никаких отблесков солнечного света увидеть так и не удалось.

Совершив самый утомительный за все время переход, он притащил в пещеру небольшую печь-буржуйку и, отдышавшись, сделал пробную топку. Радости его не было предела, когда полчаса спустя стало очевидно: весь дым уходит в созданный не то природой, не то таинственными умельцами дымоход, воздуха в пещере вполне достаточно для дыхания, а тепла от печки — для того чтобы согреться даже в самую холодную ночь. Радость удвоилась после того, как, облазав весь горный склон, он так и не смог обнаружить выходящую из-под земли струйку дыма. Возможно, «вентиляционный канал» где-то в толще земли разделялся на несколько ходов, по каждому из которых выходил столь незначительный объем дыма, что его невозможно было увидеть. Срубив несколько деревьев, он полностью перекрыл проход к расщелине, оставив для себя узкий лаз, совершенно незаметный незнающему человеку. Теперь его тайное убежище если и можно было обнаружить, то только с собаками, идущими по его следу. Но кто же станет пускать за ним собак?