Полнолуние - [7]

– С удовольствием послушаю, Никита Сергеевич. Спасибо за угощение.

Иван возвратился домой только к вечеру. Подворный обход не принес результатов. Все всё знали и готовы были помочь Платову раскрыть любые преступления вплоть до убийства Кеннеди, но когда речь заходила о нападении на двух старушек, участковый с тоской понимал: настоящих свидетелей нет. Оставалось только молиться за здоровье Нины Павловны и надеяться на гражданскую сознательность Юлии.

Засыпая, Иван вспомнил о склепе, в котором был похоронен чекист Аскаленко. Даже своими похоронами он бросал вызов буржуинам. Мать рассказывала, что борца за светлое будущее пристроили в фамильной усыпальнице польских шляхтичей, предварительно вышвырнув оттуда кости прежних хозяев. Чудны дела твои, Господи! Интересно исправила ли горбатого могила?

* * *

Зацепившееся за островерхие сосны далекого леса солнце бросало на землю прощальные лучи, которые заливали луг темно-оранжевыми волнами. Даже дышавшая на ладан ограда старого кладбища выглядела сейчас довольно поэтично. Однако человеку, устроившемуся на одной из могил, было не до сантиментов. Из всего стихотворного наследия человечества Витька Рыжов знал только матерные частушки, да несколько первых строф из «Бородино», которые каким-то непостижимым образом засели в его стриженой головушке со школьных времен.

На Викторе была только полинявшая футболка и синие тренировочные брюки. От наступающего вечера он ждал не вдохновения, а холода. Рыжов поежился и виртуозно обложил по матушке того, кто назначил ему встречу на кладбище.

Жизнь не слишком баловала Виктора с детства, а уж после его памятного ралли на тракторе и вовсе стала дарить одни мерзости. Достигнув возраста Христа и Ильи Муромца, он не обзавелся учениками, а все его подвиги были описаны не в эпосах, а в милицейских протоколах.

Под свои невеселые думы и монотонное карканье ворон Рыжов начал клевать носом и вскоре уронил голову на колени. Проснулся только за полночь. Не сразу разобрался, где находится, а когда, наконец, смекнул, то задрожал, как осиновый лист.

Ни за какие коврижки он не сунется больше на это кладбище. Видимых причин для паники не наблюдалось, но Рыжов, обостренным чутьем бывалого зека, чувствовал, что сидеть здесь ночью противопоказано для здоровья. Тем более в полнолуние.

Деревянные кресты и каменные надгробия отбрасывали на землю короткие, контрастные тени, а засохшая великанша-липа протягивала к ночному небу свои сучья с таким видом, будто собиралась закричать «Душно мне! Душно!».

Рыжов отыскал в кармане полупустую пачку «Астры» и, без всякого желания, закурил.

Завернутая в несколько газет икона лежала рядом, на поросшем бурьяном могильном холмике. Она была главной причиной того, что Витька до сих пор не драпанул с кладбища. Камнем преткновения на дороге к дому.

Аванс, полученный от заказчика, Витек пропил с рекордной даже для него скоростью. Теперь дрожал не только от страха, но и с сильнейшего бодуна.

И куда же подевался этот хрен? Рыжов в тысячный раз обругал, того, кто вынудил его сидеть на старом погосте и вскочил, услышав шум автомобильного двигателя. Приперся-таки! Виктор мог бы пойти навстречу водителю, припарковавшему машину у ограды, но решил, что заставит ублюдка прогуляться по кладбищу и вдоволь налюбоваться на крестики и саркофагики.

Настроение сразу улучшилось. Рыжов поднял икону, клятвенно пообещав себе запросить сумму, вдвое превышающую прежнюю договоренность. Моральный ущерб, мать его, чего-нибудь да стоит!

Свойственная Витьке наглость вернулась. Он полез в карман за новой сигаретой, но достать пачку не успел.

Поросший бурьяном вход в старый склеп находился от Витьки в десятке метров и тот, кто сидел на массивном параллелепипеде мраморной плиты мог быть чем угодно, только не обманом зрения. Почему же минуту назад там никого не было? Рыжов постарался успокоить себя мыслью о том, что назначивший ему встречу человек пришел быстрее, чем ожидалось.

Но тогда к чему этот нелепый маскарад с черной хромовой курткой старого покроя и высокими сапогами? Только ради того, чтобы шугануть его и забрать товар, не расплатившись? Хрен ему на постном масле!

Урка подбоченился и скривил губы в презрительной усмешке.

– Эй, шеф! Что расселся, как король на именинах? Иди, получай свою деревяшку!

Сидящий поднял опущенную к земле голову, и Рыжов увидел на месте, где у всех нормальных людей находятся глаза, две черные дыры. Длинная прядь черных волос беспрепятственно проникала в пустую глазницу и, судя по всему, не доставляла обладателю хромовой куртки ни малейшего неудобства.

– Век свободы не видать! – Витек выдернул руку из кармана и неумело перекрестился, позабыв о том, что держит пачку «Астры».

Знай, Рыжов хоть одну из молитв, он бы незамедлительно ее прочитал. Однако, в курс народного университета, который прошел Виктор, изучение «Часослова» не входило. Оставалось спасаться бегством. Рыжов попятился, споткнулся о могильный холм и со всего размаху шлепнулся на задницу. Лежа на земле, он прижимал икону к груди, смотрел на полную луну и отчетливо слышал приближающиеся шаги.