Полное затмение - [157]

Ломакс слушал, как коллеги обсуждают процесс. Это его раздражало. Во-первых, процесс его, и только его. Во-вторых, астрономы смотрели на происходящее как на развлечение. Он понимал, что лишь для дюжины сидящих в зале суд над Джулией был важнее, чем телешоу. Он прощал коллег только потому, что, хотя они и не высказывали этого вслух, было очевидно, что астрономы убеждены в невиновности Джулии.

— Ни волокна, ни отпечатки — вообще ничто не доказывает, что Джулия лжет, — говорил Евгений, терзая рогалик.

— Если обвинение хочет доказать, что она застрелила их, им нужны свидетельства, которые защита не сможет опровергнуть, — согласился Макмэхон.

— Когда-то я собирался стать судебным экспертом, — заметил Добермен.

— Очень интересная профессия, — согласился Евгений.

— А затем получил место в Корнеллском университете. До сегодняшнего дня я и не вспоминал об этом. Глядя на этих ребят, я пожалел, что не стал экспертом. Детальное изучение предмета, различные теории, выводы. Хочу сказать, это не слишком отличается от нашей работы.

Все согласились с ним. Только Добермен, подумал Ломакс, мог сравнить анализ чудовищных преступлений с изучением Вселенной.

— Скажите-ка мне, — обратился Евгений к Ломаксу, — красотка с рыжими волосами и зелеными глазами — она замужем?

— Френсис? Да, замужем.

Евгений пожал плечами, давая понять, что для него это не помеха. Он доел рогалик и принялся облизывать пальцы.

— Послушайте, — начал Макмэхон, кивая вслед Йоргену и Элисон, которые отправились на поиски мороженого для всей компании, — кто бы мог подумать!

— Что подумать?

— Вы хорошо ее знаете?

— Встречал пару раз. Она работает с Кэндис. Хотела посмотреть в телескоп.

— В телескоп Йоргена, хотите вы сказать.

— Что?

Мужчины придвинулись поближе.

— Недавно она оседлала Фахос. Затем появилась еще несколько раз. Вчера снова пришла. А сегодня она с нами целое утро… — сказал Макмэхон.

— И кроме того, — вставил Добермен, — клянусь, они не всю ночь наблюдали за небом.

— Встречаются в кафетерии. Не слишком романтично, но любовь зарождается иногда в самых неожиданных местах, — невозмутимо добавил Евгений. — Однажды я нашел свою любовь прямо на эскалаторе метро.

Две девушки в обтягивающих джинсах и коротких топиках прошли мимо. Мужчины проводили их взглядами.

— На эскалаторе? — спросил Добермен. — В подземке?

— Разумеется.

Добермен заинтересовался:

— Поднимались наверх?

— Я поднимался, она спускалась. Глаза наши встретились… право же, эскалаторы — весьма сексуальная штука. Наверное, именно сексуальная энергия заставляет их двигаться. Все разглядывают друг друга, точно зная, что в следующее мгновение проедут мимо. Но от меня так просто не уедешь. Женя своего не упустит.

Все зашумели, желая услышать продолжение, и когда Йорген и Элисон возвратились с холодными руками и холодным мороженым, Евгений был уже на середине весьма запутанной истории. Ломакс посмотрел на белокурые волосы и спортивную фигуру Йоргена. Он улыбался сам себе. Ломакс заподозрил, что Йорген, должно быть, пахнет весьма приятно.

— Разве вас не раздражает запах комнаты для заседаний? — спросил Ломакс у Элисон.

Они шли через парк чуть позади остальных. Впереди Евгений еще продолжал рассказывать свою историю.

— Ваши коллеги сказали, что хотят поддержать Джулию, вот я и пришла вместе с ними, — ответила она.

Элисон казалась расслабленной и спокойной.

— Вы встречали Джулию в обсерватории?

— Да. Я с трудом вынесла ее запах.

— Но Джулия пахнет так приятно! — возмутился Ломакс.

— Мылом и духами. Причем в огромном количестве.

— Джулия? Духами?

Элисон-Нос снова улыбнулась:

— Ну, по крайней мере в ту ночь, что я провела в обсерватории.

Йорген, который отходил, чтобы выбросить обертки от мороженого, вернулся и пошел рядом с Элисон.

— Я должен поблагодарить вас, Ломакс, — сказал он, весь сияя, что было так не похоже на прежнего Йоргена, — за то, что привели Элисон в обсерваторию.

— Не стоит благодарности, — ответил Ломакс.

Он позавидовал Йоргену и Элисон. Как, должно быть, легко им — вот так случайно встретиться и постепенно узнавать друг друга. И никаких полицейских, адвокатов и судов.

* * *

После яркого солнечного света комната для заседаний показалась мрачной. Де Мария вызвал следующего свидетеля — баллистика. Этот эксперт не походил на спокойных и уверенных в своем профессионализме коллег. Он весь горел энтузиазмом. Свидетель говорил так быстро и с таким воодушевлением, что судья не раз просила его остановиться и повторить сказанное. Эксперт описывал оружие, место, где стоял убийца, объяснял, что второй раз убийца стрелял практически в упор.

— Зачем? — поинтересовался Мортон де Мария.

— Кто знает, кто разберет, кто может забраться в мозг убийцы? — протараторил свидетель.

— Патологоанатом уже объяснил суду, что первый выстрел наверняка убил Гейл. Как вы считаете, второй был произведен из мести? Убийца ненавидел жертву?

Френсис вскочила на ноги:

— Протестую.

— Принимается.

— Была ли необходимость во втором выстреле?

— Ну, если только ради того, чтобы удостовериться в смерти жертвы. Не знаю. Возможно, это только предположение, но выстрел мог быть произведен по ошибке. Если убийца не слишком хорошо владел оружием, — быстро пробормотал эксперт.