Полное собрание стихотворений - [72]

Шрифт
Интервал

В миру, бывало, я, в гостиной шумной стоя,
Вел тихий разговор с судьбой наедине.
Молил я счастия – теперь молю покоя…
Чего еще желать, к чему стремиться мне?
А год тому назад… Мы были вместе с нею,
Как будущее нам казалося светло,
Как сердце жгла она улыбкою своею,
    Как платье белое к ней шло!

11 января

    Сегодня сценою печальной
    Весь монастырь взволнован был.
Есть послушник у нас, по имени Кирилл.
    Пришел он из Сибири дальной
  Еще весной и все привлек сердца
Своею кротостью и верой без предела.
Он сын единственный богатого купца,
Но верой пламенной душа его горела
От первых детских лет. Таил он мысль свою,
  И вот однажды бросил дом, семью,
Оставивши письмо, что на служенье Богу
    Уходит он. Отец и мать
Чуть не сошли с ума; потом его искать
  Отправились в безвестную дорогу.
Семь месяцев, влача томительные дни,
По всем монастырям скиталися они.
    Вчера с надеждою последней
Приехали сюда, не зная ничего,
  И нынче вдруг за раннею обедней
  Увидели Кирюшу своего…
  Вся братия стояла у собора,
  Кирилл молчал, не поднимая взора.
Отец – осанистый, седой как лунь старик –
Степенно начал речь, но стольких впечатлений
Не вынесла душа: он головой поник
    И стал пред сыном на колени.
    Он заклинал его Христом
    Вернуться снова в отчий дом,
  Он говорил, как жизнь ему постыла…
«На что богатства мне? Кому их передать?
Кирюша, воротись! Возьмет меня могила –
Опять придешь сюда: тебе недолго ждать!»
Игумен отвечал красноречиво, ясно,
  Что это благодать, а не напасть,
    Что горевать отцу напрасно,
  Что сын его избрал благую часть,
  Что он грехи отцовские замолит,
  Что тяжело идти от света в тьму,
Что, впрочем, он его остаться не неволит:
«Пускай решает сам по сердцу своему!»
  А мать молчала. Робкими глазами
  Смотрела то на сына, то на храм,
И зарыдала вдруг, припав к его ногам,
И таял белый снег под жгучими слезами.
Кирилл бледнел, бледнел; в душе его опять,
Казалось, перелом какой-то совершался,
Не выдержал и он: обняв отца и мать,
  Заплакал горько… но остался.
Так наша жизнь идет: везде борьба, разлад…
Кого ж ты осудил, о правосудный Боже?
И правы старики, и сын не виноват,
И долгу своему игумен верен тоже…
Как разрешить вопрос? Что радость для одних,
    Другим – причина для страданья…
  Решать я не могу задач таких…
    Но только матери рыданья
  Сильней всего звучат в ушах моих!

2 февраля

Второе февраля… О, вечер роковой,
  В который все ушло: моя свобода,
    И гордость сердца, и покой…
Бог знает почему – тому назад три года –
  Забрел я к ней. Она была больна,
Но приняла меня. До этих пор мы в свете
  Встречались часто с ней, и встречи эти
    Меня порой лишали сна
    И жгли тревогою минутной,
Как бы предчувствием далеким… но пока
    В душе то чувство жило смутно,
Как подо льдом живет бурливая река.
Она была больна, ее лицо горело,
    И в лихорадочном огне
С такой решимостью, с такой отвагой смелой
  Глубокий взор ее скользил по мне!
От белой лампы свет ложился так приветно;
    Часы летели. Мы вдвоем,
  Шутя, смеясь, болтали обо всем,
  И тихий вечер канул незаметно.
    А в сердце, как девятый вал,
Могучей страсти пыл и рос и поднимался,
Все поняла она, но я не понимал…
    Не помню, как я с ней расстался,
  Как вышел я в тумане на крыльцо…
Когда ж немая ночь пахнула мне в лицо,
Я понял, что меня влечет неудержимо
  К ее ногам… и в сладком забытьи
  Вернулся я домой… о, мимо, мимо,
    Воспоминания мои!

7 февраля

    Зачем былого пыл тревожный
    Ворвался вихрем в жизнь мою
    И разбудил неосторожно
    В груди дремавшую змею?
  Она опять вонзила в сердце жало,
  По старым ранам вьется и ползет,
    И мучит, мучит, как бывало,
    И мне молиться не дает.
    А завтра пост. Дрожа от страха,
    Впервые исповедь монаха
    Я должен Богу принести…
Пошли же, Господи, мне силу на пути,
Дай мне источник слез и чистые восторги,
    Вручи мне крепкое копье,
    Которым, как Святой Георгий,
  Я б раздавил прошедшее мое!

9 февраля

(Из Великого Канона)
    Помощник, Покровитель мой!
Явился Он ко мне, и я от мук избавлен,
    Он Бог мой, словно Он прославлен,
И вознесу Его я скорбною душой.
С чего начну свои оплакивать деянья,
Какое положу начало для рыданья
    О грешном, пройденном пути?
  Но, Милосердый, Ты меня прости!
    Душа несчастная! Как Ева,
    Полна ты страха и стыда…
    Зачем, зачем, коснувшись древа,
  Вкусила ты безумного плода?
  Адам достойно изгнан был из рая
За то, что заповедь одну не сохранил:
  А я какую кару заслужил,
  Твои веленья вечно нарушая?
От юности моей погрязнул я в страстях,
Богатство растерял, как жалкий расточитель,
Но не отринь меня, поверженного в прах,
  Хоть при конце спаси меня, Спаситель!
  Весь язвами и ранами покрыт,
    Страдаю я невыносимо;
Увидевши меня, прошел священник мимо
  И отвернулся, набожный левит…
  Но Ты, извлекший мир из тьмы могильной,
О, сжалься надо мной! – мой близится конец…
Как сына блудного прими меня, Отец!
    Спаси, спаси меня, Всесильный!

13 февраля

Труды говения я твердо перенес,
  Господь послал мне много теплых слез
  И покаянья искреннее слово…
  Но нынче – в день причастия святого, –
    Когда к часам я шел в собор,
  Передо мною женщина входила…
Я задрожал, как лист, вся кровь во мне застыла,

Еще от автора Алексей Николаевич Апухтин
Ночи безумные

Стихи, составившие эту книгу, столь совершенны, столь прекрасны… Они звучат как музыка. И нет ничего удивительного в том, что эти строки вдохновляли композиторов на сочинение песен и романсов. Многие стихи мы и помним благодаря романсам, которые создавались в девятнадцатом веке, уцелели в сокрушительном двадцатом, и сегодня они с нами. Музыка любви, помноженная на музыку стиха, – это лучшая музыка, которая когда-нибудь разносилась над просторами России.


Неоконченная повесть

«В те времена, когда из Петербурга по железной дороге можно было доехать только до Москвы, а от Москвы, извиваясь желтой лентой среди зеленых полей, шли по разным направлениям шоссе в глубь России, – к маленькой белой станции, стоящей у въезда в уездный город Буяльск, с шумом и грохотом подкатила большая четырехместная коляска шестерней с форейтором. Вероятно, эта коляска была когда-то очень красива, но теперь являла полный вид разрушения. Лиловый штоф, которым были обиты подушки, совсем вылинял и местами порвался; из княжеского герба, нарисованного на дверцах, осталось так мало, что самый искусный геральдик затруднился бы назвать тот княжеский род, к прославлению которого был изображен герб…».


Между смертью и жизнью

Главная идея повести «Между смертью и жизнью» – «смерти нет, есть одна жизнь бесконечная», и душа человеческая, многократно возвращаясь на землю, по божественному волеизъявлению вселяется в новое, избранное самим Господом Богом, тело.Повесть публиковалась в сборнике «Профессор бессмертия. Мистические произведения русских писателей», Феникс, 2005 г.


Храбрые славны вовеки!

В книгу вошли стихи поэтов XVIII–XIX веков, воспевающих славу русских воинов, не однажды побеждавших врага, являя чудеса храбрости и превосходя противника умением, сноровкой и упорством.Для среднего школьного возраста.


Князь Таврический

«Таврический князь» — драматическая сценка талантливого русского поэта и писателя Алексея Николаевича Апухтина (1840–1893). * * * Полковник Бауер приезжает в обитель князя Таврического. Он привозит с собой волшебное зелье и просит секретаря Юзевича подсыпать его в еду князя, чтобы примирить его с князем Зубовым… Алексей Апухтин известен как автор сборников «Стихотворения», «Великосветские стихотворения», «Юмористические стихотворения», «Избранные стихотворения», прозаических произведений «Неоконченная повесть», «Между жизнью и смертью», «Дневник Павлика Дольского», «Архивы графини Д.». Алексей Николаевич Апухтин обладал отличным чувством юмора, был блестящим декламатором.


Телега жизни

Действительно ли все мы замкнуты в границах своих возрастов? Известно, что первые 25 лет – время для игр, вторые – для опыта, третьи – для раздумий и выводов, а четвертые – для мудрости. Собрав вместе с Дмитрием Быковым знаковые поэтические размышления русских поэтов ХVIII – ХХI веков о возрастах: юности, молодости, зрелости, старости – в одну книгу, мы уверены, что читатели перестанут волноваться из-за своего возраста и будут праздновать каждое мгновение жизни, ведь у каждого возраста есть свои преимущества. Почему стоит прочитать эту книгу? «Потому что время и то, что оно делает с человеком, – важнейшая тема искусства, и то, как поэт защищается от соблазнов молодости, разочарований зрелости и прямых угроз старости, – замечательный пример творческого преображения жизни…» Дмитрий Быков.