Полное собрание стихотворений - [71]

Шрифт
Интервал

(Цветами монастырь наш славился давно)
    Весной в нем рай земной, но ныне
  Глубоким снегом всё занесено,
  Всё кажется мне белою пустыней,
    И только куполы церквей
    Сверкают золотом над ней.
  Направо от ворот, вблизи собора,
    Из-за дерев едва видна,
  Моя ютится келья в два окна.
Приманки мало в ней для суетного взора:
Дощатая кровать, покрытая ковром,
Два стула кожаных, меж окон стол дубовый
  И полка книг церковных над столом;
В киоте лик Христа, на нем венец терновый.
Жизнь монастырская без бурь и без страстей
  Мне кажется каким-то сном беспечным.
Не слышу светских фраз, затверженных речей
  С их вечной ложью и злословьем вечным,
    Не вижу пошлых, злобных лиц…
  Одно смущает: недостаток веры,
Но Бог поможет мне: Его любви нет меры
    И милосердью нет границ!
Проснувшись, каждый день я к старцу Михаилу
    Иду на послушанье в скит.
Ему на вид лет сто, он ходит через силу,
  Но взор его сверкает и горит
    Глубокой, крепкой верой в Бога
  И в душу смотрит пристально и строго.
    Вчера сказал он с гневом мне,
  Что одержим я духом своеволья
  И гордости, подобно сатане;
    Потом повел меня в подполье
И показал мне гроб, в котором тридцать лет
  Спит, как мертвец, он, саваном одет,
    Готовясь к жизни бесконечной…
Я с умилением и горестью сердечной
Смотрел на этот одр унынья и борьбы.
    Но старец спит в нем только летом;
    Теперь в гробу суровом этом
Хранятся овощи, картофель и грибы.

10 декабря

День знаменательный, и как бы я его
  Мог описать, когда бы был поэтом!
  По приказанью старца моего
  Поехал я рубить дрова с рассветом
  В сосновый бор. Я помню, в первый раз
Я проезжал его, томим тяжелой думой;
    Октябрьский серый вечер гас,
И лес казался мне могилою угрюмой –
  Так был тогда он мрачен и уныл!
Теперь блеснул он мне краоою небывалой.
    В восторге, как ребенок малый,
    Я вежды широко раскрыл.
Покрыта парчевым блестящим одеяньем,
Стояла предо мной гигантская сосна;
Кругом глубокая такая тишина,
Что нарушать ее боялся я дыханьем.
Деревья стройные, как небеса светлы,
Вели, казалось, в глубь серебряного сада,
И хлопья снежные, пушисты, тяжелы,
Повисли на ветвях, как гроздья винограда.
И долго я стоял без мыслей и без слов…
Когда же топора впервые звук раздался,
Весь лес заговорил, затопал, засмеялся
Как бы от тысячи невидимых шагов.
  А щеки мне щипал мороз сердитый,
И я рубил, рубил, один в глуши лесной…
  К полудню возвратился я домой
    Усталый, инеем покрытый.
    О, никогда, мои друзья,
  Так не был весел и доволен я
    На ваших сходках монотонных
    И на цинических пирах,
На ваших раутах игриво-похоронных,
    На ваших скучных пикниках

12 декабря

Неверие мое меня томит и мучит,
    Я слепо верить не могу.
Пусть разум веры враг и нас лукаво учит,
  Но нехотя внимаю я врагу.
Увы, заблудшая овца я в божьем стаде…
  Наш ризничий – известный Варлаам –
  Читал сегодня проповедь об аде.
Подробно, радостно, как будто видел сам,
  Описывал, что делается там:
И стоны грешников, молящих о пощаде,
  И совести, и глаз, и рук, и ног
    Разнообразные страданья…
Я заглушить в душе не мог негодованья.
    Ужели правосудный Бог
    За краткий миг грехопаденья
    Нас мукой вечною казнит?
    И вечером побрел я в скит,
    Чтоб эти мысли и сомненья
  Поведать старцу. Старец Михаил
Отчасти только мне сомненья разрешил.
  Он мне сказал, что, верно, с колыбели
  Во мне все мысли грешные живут,
Что я смердящий пес и дьявольский сосуд…
Да, помыслы мои успеха не имели!

20 декабря

  Увы, меня открыли! Пишет брат,
Что всюду о моем побеге говорят,
    Что все смеются до упаду,
Что басней города я стал, к стыду друзей,
    И просит прекратить скорей
  Мою, как говорит он, «ескападу».
Я басня города! Не всё ли мне равно?
  В далекой, ранней юности, бывало,
Боялся я того, что может быть смешно,
  Но это чувство скоро миновало.
Теперь, когда с людьми все связи порваны,
Как сами мне они и жалки, и смешны!
    Мне дела нет до мненья света,
Но мнение одно хотел бы я узнать…
Что говорит она? Впервые слово это
  Я заношу в заветную тетрадь…
    Ее не назвал я… но что-то
    Кольнуло сердце, как ножом.
Ужель ничем, ничем: ни трудною работой,
  Ни долгою молитвой, ни постом
    Из сердца вырвать не придется
    Воспоминаний роковых?
    Оно, как прежде, ими бьется,
  Они и в снах, и в помыслах моих,
  Смешно же лгать перед самим собою…
Но этих помыслов я старцу не открою!

24 декабря

  Восторженный канон Дамаскина
    У всенощной сегодня пели,
И умилением душа была полна,
И чудные слова мне душу разогрели.
«Владыка в древности чудесно спас народ,
    Он волны осушил морские…»
О, верю, верю, он и в наши дни придет
    И чудеса свершит другие.
О Боже! не народ – последний из людей
  Зовет Тебя, тоскою смертной полный…
  В моей душе бушуют также волны
    Воспоминаний и страстей.
О, осуши же их своей могучей дланью!
Как солнцем, освети греховных мыслей тьму…
  О, снизойди к ничтожному созданью!
  О, помоги неверью моему!

31 декабря

  На монастырской башне полночь бьет,
И в бездну падает тяжелый, грустный год.
  Я с ним простился тихо, хладнокровно,
Один в своем углу: всё спит в монастыре.
    У нас и службы нет церковной,
  Здесь Новый год встречают в сентябре.

Еще от автора Алексей Николаевич Апухтин
Ночи безумные

Стихи, составившие эту книгу, столь совершенны, столь прекрасны… Они звучат как музыка. И нет ничего удивительного в том, что эти строки вдохновляли композиторов на сочинение песен и романсов. Многие стихи мы и помним благодаря романсам, которые создавались в девятнадцатом веке, уцелели в сокрушительном двадцатом, и сегодня они с нами. Музыка любви, помноженная на музыку стиха, – это лучшая музыка, которая когда-нибудь разносилась над просторами России.


Неоконченная повесть

«В те времена, когда из Петербурга по железной дороге можно было доехать только до Москвы, а от Москвы, извиваясь желтой лентой среди зеленых полей, шли по разным направлениям шоссе в глубь России, – к маленькой белой станции, стоящей у въезда в уездный город Буяльск, с шумом и грохотом подкатила большая четырехместная коляска шестерней с форейтором. Вероятно, эта коляска была когда-то очень красива, но теперь являла полный вид разрушения. Лиловый штоф, которым были обиты подушки, совсем вылинял и местами порвался; из княжеского герба, нарисованного на дверцах, осталось так мало, что самый искусный геральдик затруднился бы назвать тот княжеский род, к прославлению которого был изображен герб…».


Между смертью и жизнью

Главная идея повести «Между смертью и жизнью» – «смерти нет, есть одна жизнь бесконечная», и душа человеческая, многократно возвращаясь на землю, по божественному волеизъявлению вселяется в новое, избранное самим Господом Богом, тело.Повесть публиковалась в сборнике «Профессор бессмертия. Мистические произведения русских писателей», Феникс, 2005 г.


Храбрые славны вовеки!

В книгу вошли стихи поэтов XVIII–XIX веков, воспевающих славу русских воинов, не однажды побеждавших врага, являя чудеса храбрости и превосходя противника умением, сноровкой и упорством.Для среднего школьного возраста.


Князь Таврический

«Таврический князь» — драматическая сценка талантливого русского поэта и писателя Алексея Николаевича Апухтина (1840–1893). * * * Полковник Бауер приезжает в обитель князя Таврического. Он привозит с собой волшебное зелье и просит секретаря Юзевича подсыпать его в еду князя, чтобы примирить его с князем Зубовым… Алексей Апухтин известен как автор сборников «Стихотворения», «Великосветские стихотворения», «Юмористические стихотворения», «Избранные стихотворения», прозаических произведений «Неоконченная повесть», «Между жизнью и смертью», «Дневник Павлика Дольского», «Архивы графини Д.». Алексей Николаевич Апухтин обладал отличным чувством юмора, был блестящим декламатором.


Телега жизни

Действительно ли все мы замкнуты в границах своих возрастов? Известно, что первые 25 лет – время для игр, вторые – для опыта, третьи – для раздумий и выводов, а четвертые – для мудрости. Собрав вместе с Дмитрием Быковым знаковые поэтические размышления русских поэтов ХVIII – ХХI веков о возрастах: юности, молодости, зрелости, старости – в одну книгу, мы уверены, что читатели перестанут волноваться из-за своего возраста и будут праздновать каждое мгновение жизни, ведь у каждого возраста есть свои преимущества. Почему стоит прочитать эту книгу? «Потому что время и то, что оно делает с человеком, – важнейшая тема искусства, и то, как поэт защищается от соблазнов молодости, разочарований зрелости и прямых угроз старости, – замечательный пример творческого преображения жизни…» Дмитрий Быков.