Полное собрание стихотворений - [53]

Шрифт
Интервал

  С княгиней, Вами некогда любимой,
  Я встретилась у чайного стола.
Нас познакомили, двумя-тремя словами
Мы обменялися, но жадными глазами
  Впилися мы друг в друга. Взор немой,
Казалось, проникал на дно души другой.
  Хотелось мне ей броситься на шею
  И долго, долго плакать вместе с нею!
  Хотелось мне сказать ей: «Ты близка
  Моей душе. У нас одна тоска,
Нас одинаково грызет и мучит совесть,
И, если оттого не станешь ты грустней,
    Я расскажу тебе всю повесть
    Души истерзанной твоей.
Ты встретила его впервые в вихре бала,
  Пленительней его до этих пор
    Ты никого еще не знала:
Он был красив, как бог, и нежен, и остер.
Он ездить стал к тебе, почтительный, влюбленный,
    Но, покорясь его уму,
Решилась твердо ты остаться непреклонной –
  И отдалась безропотно ему.
  Дни счастия прошли как сновиденье,
    Другие наступили дни…
О, дни ревнивых слез, обманов, охлажденья,
  Кому из нас не памятны они?
  Когда его встречала ты покорно,
    Прощала всё ему, любя,
  Он называл твою печаль притворной
    И комедьянткою тебя.
Когда же приходил условный час свиданья
  И в доме наступала тишина,
  В томительной тревоге ожиданья
  Садилась ты у темного окна.
  Понуривши головку молодую
  И приподняв тяжелые драпри,
  Не шевелясь, сидела до зари,
  Вперяя взоры в улицу пустую.
  Ты с жадностью ловила каждый звук,
  Привыкла различать кареты стук
    От стука дрожек издалёка.
    Но вот всё ближе, ближе, вот
  Остановился кто-то у ворот…
  Вскочила ты в одно мгновенье ока,
    Бежишь к дверям… напрасный труд:
Обман, опять обман! О, что за наказанье!
  И вот опять на несколько минут
  Царит немое, мертвое молчанье,
Лишь видно фонарей неровное мерцанье,
И скучные часы убийственно ползут.
И проходила ночь, кипела жизнь дневная…
  Тогда ты шла к себе с огнем в крови
  И падала в подушки, замирая
  От бешенства, и горя, и любви!»
  Из этого, конечно, я ни слова
  Княгине не сказала. Разговор
  У нас лениво шел про разный вздор,
И имени, для нас обеих дорогого,
    Мы не решилися назвать.
  Настало вдруг неловкое молчанье,
    Княгиня встала. На прощанье
  Хотелось мне ей крепко руку сжать,
И дружбою у нас окончиться могло бы,
  Но в этот миг прочла я столько злобы
    В ее измученных глазах,
  Что на меня нашел невольный страх,
  И молча мы расстались, я – с поклоном,
  Она – с кивком небрежным головы…
  Я начала свое письмо на вы,
  Но продолжать не в силах этим тоном.
  Мне хочется сказать тебе, что я
  Всегда, везде по-прежнему твоя,
    Что дорожу я этой тайной,
  Что женщина, которую случайно
    Любил ты хоть на миг один,
    Уж никогда тебя забыть не может,
Что день и ночь ее воспоминанье гложет,
  Как злой палач, как милый властелин.
Она не задрожит пред светским приговором:
  По первому движенью твоему
Покинет свет, семью, как душную тюрьму,
И будет счастлива одним своим позором!
    Она отдаст последний грош,
    Чтоб быть твоей рабой, служанкой
    Иль верным псом твоим – Дианкой,
  Которую ласкаешь ты и бьешь!

Р. S.

Тревога, ночь, – вот что письмо мне диктовало…
    Теперь, при свете дня, оно
    Мне только кажется смешно,
Но изорвать его мне как-то жалко стало!
Пусть к Вам оно летит от берегов Невы,
Хотя бы для того… чтоб рассердились Вы.
Какое дело Вам, что там Вас любят где-то?
Лишь та, что возле Вас, волнует Вашу кровь.
    И знайте: я не жду ответа
    Ни на письмо, ни на любовь.
Вам чувство каждое всегда казалось рабством,
  А отвечать на письма… Боже мой!
На Вашем языке, столь вежливом порой,
    Вы это называли «бабством».

Ноябрь 1882

Бред

Несется четверка могучих коней,
  Несется, как вихорь на воле,
Несется под зноем палящих лучей
  И топчет бесплодное поле.
То смех раздается, то шепот вдвоем…
  Всё грохот колес заглушает,
Но ветер подслушал те речи тайком
  И злобно их мне повторяет.
И в грезах недуга, в безмолвье ночей
  Я слышу: меня нагоняя,
Несется четверка могучих коней,
  Несется нещадная, злая.
И давит мне грудь в непосильной борьбе,
  И топчет с неистовой силой
То сердце, что было так верно тебе,
  Тебя горячо так любило!
И странно ты смотришь с поникшим челом
  На эти бесцельные муки,
И жалость проснулася в сердце твоем:
  Ко мне простираешь ты руки…
Но шепот и грохот сильней и грозней…
  И, пыль по дороге взметая,
Несется четверка могучих коней,
  Безжизненный труп оставляя.

1882

Сон

О, что за чудный сон приснился мне нежданно!
В старинном замке я бродил в толпе теней:
Мелькали рыцари в своей одежде бранной,
И пудреных маркиз наряд и говор странный
Смущали тишину подстриженных аллей.
И вдруг замолкли все. С улыбкой благосклонной
К нам подошел король и ласково сказал:
«Приветствую тебя, пришлец неугомонный,
Ты был в своей стране смешон, поэт влюбленный,
У нас достоин ты вниманья и похвал.
У нас не так жилось, как вы теперь живете,
Ваш свет унынием и завистью томим.
Вы притупили ум в бессмысленной работе,
Как жалкие жиды, погрязли вы в расчете
И, сами не живя, гнетете жизнь другим.
Вы сухи, холодны, как севера морозы,
Вы не умеете без горечи любить,
Вы рвете тернии там, где мы рвали розы..
Какие-то для глаз невидимые слезы
Вам даже самый смех успели отравить.
Поэт, я – счастие! Меня во всей вселенной
Теперь уж не найти, ко мне нелегок путь.

Еще от автора Алексей Николаевич Апухтин
Ночи безумные

Стихи, составившие эту книгу, столь совершенны, столь прекрасны… Они звучат как музыка. И нет ничего удивительного в том, что эти строки вдохновляли композиторов на сочинение песен и романсов. Многие стихи мы и помним благодаря романсам, которые создавались в девятнадцатом веке, уцелели в сокрушительном двадцатом, и сегодня они с нами. Музыка любви, помноженная на музыку стиха, – это лучшая музыка, которая когда-нибудь разносилась над просторами России.


Неоконченная повесть

«В те времена, когда из Петербурга по железной дороге можно было доехать только до Москвы, а от Москвы, извиваясь желтой лентой среди зеленых полей, шли по разным направлениям шоссе в глубь России, – к маленькой белой станции, стоящей у въезда в уездный город Буяльск, с шумом и грохотом подкатила большая четырехместная коляска шестерней с форейтором. Вероятно, эта коляска была когда-то очень красива, но теперь являла полный вид разрушения. Лиловый штоф, которым были обиты подушки, совсем вылинял и местами порвался; из княжеского герба, нарисованного на дверцах, осталось так мало, что самый искусный геральдик затруднился бы назвать тот княжеский род, к прославлению которого был изображен герб…».


Между смертью и жизнью

Главная идея повести «Между смертью и жизнью» – «смерти нет, есть одна жизнь бесконечная», и душа человеческая, многократно возвращаясь на землю, по божественному волеизъявлению вселяется в новое, избранное самим Господом Богом, тело.Повесть публиковалась в сборнике «Профессор бессмертия. Мистические произведения русских писателей», Феникс, 2005 г.


Архив графини Д **

Светская повесть в письмах, проза поэта Апухтина.Составление и подготовка текстов А. Ф. ЗахаркинаПримечания Р. А. Шацевой.


Князь Таврический

«Таврический князь» — драматическая сценка талантливого русского поэта и писателя Алексея Николаевича Апухтина (1840–1893). * * * Полковник Бауер приезжает в обитель князя Таврического. Он привозит с собой волшебное зелье и просит секретаря Юзевича подсыпать его в еду князя, чтобы примирить его с князем Зубовым… Алексей Апухтин известен как автор сборников «Стихотворения», «Великосветские стихотворения», «Юмористические стихотворения», «Избранные стихотворения», прозаических произведений «Неоконченная повесть», «Между жизнью и смертью», «Дневник Павлика Дольского», «Архивы графини Д.». Алексей Николаевич Апухтин обладал отличным чувством юмора, был блестящим декламатором.


Телега жизни

Действительно ли все мы замкнуты в границах своих возрастов? Известно, что первые 25 лет – время для игр, вторые – для опыта, третьи – для раздумий и выводов, а четвертые – для мудрости. Собрав вместе с Дмитрием Быковым знаковые поэтические размышления русских поэтов ХVIII – ХХI веков о возрастах: юности, молодости, зрелости, старости – в одну книгу, мы уверены, что читатели перестанут волноваться из-за своего возраста и будут праздновать каждое мгновение жизни, ведь у каждого возраста есть свои преимущества. Почему стоит прочитать эту книгу? «Потому что время и то, что оно делает с человеком, – важнейшая тема искусства, и то, как поэт защищается от соблазнов молодости, разочарований зрелости и прямых угроз старости, – замечательный пример творческого преображения жизни…» Дмитрий Быков.