Полное собрание стихотворений - [52]

Бесцветное, тупое повторенье…

Немного грез – осколки светлых дней –

Как вихрем, он безжалостно развеет,

Еще немного отпадет друзей,

Еще немного сердце зачерствеет.

Декабрь 1880

К поэзии

Посвящается А. В. Панаевой

1

В те дни, когда широкими волнами

Катилась жизнь, спокойна и светла,

Нередко ты являлась между нами,

И речь твоя отрадой нам была.

Над пошлостью житейской ты царила,

Светлели мы в лучах твоей красы,

И ты своим избранникам дарила

Бессонные и сладкие часы.

Те дни прошли. Над родиной любимой,

Над бедною, померкшею страной

Повеял дух вражды неумолимой

И жизнь сковал корою ледяной.

Подземные таинственные силы

Колеблют землю… В ужасе немом

Застыла ты, умолк твой голос милый,

И день за днем уныло мы живем.

2

В эти дни ожиданья тупого,

В эти тяжкие, тусклые дни,

О, явись нам, волшебница, снова

И весною нежданной дохни!

От насилий, измен и коварства,

От кровавых раздоров людских

Уноси в свое светлое царство

Ты глашатаев верных своих!

Позабудь роковые сомненья

И, бессмертной сияя красой,

Нам последнюю песнь утешенья,

Лучезарную песню пропой!

Как напевы чарующей сказки,

Будет песня легка и жива;

Мы услышим в ней матери ласки

И молитвы забытой слова;

Нам припомнятся юности годы,

И пиры золотой старины,

И мечты бескорыстной свободы,

И любви задушевные сны.

Пой с могучей, неслыханной силой,

Воскреси, воскреси еще раз

Всё, что было нам свято и мило,

Всё, чем жизнь улыбалась для нас!

1881

Отравленное счастье

Зачем загадывать, мечтать о дне грядущем,

Когда день нынешний так светел и хорош?

Зачем твердить всегда в унынии гнетущем,

Что счастье ветрено, что счастья не вернешь?

Пускай мне суждены мучения разлуки

И одиночества томительные дни –

Сегодня я с тобой, твои целую руки,

    И ночь тиха, и мы одни.

О, если бы я мог, хоть в эту ночь немую,

    Забыться в грезах золотых

И всё прошедшее, как ношу роковую,

    Сложить у милых ног твоих.

Но сердце робкое, привыкшее бояться,

    Не оживет в роскошном сне,

Не верит счастию, не смеет забываться

И речи скорбные нашептывает мне.

Когда я удалюсь, исполненный смущенья,

  И отзвучат шаги мои едва,

Ты вспомнишь, может быть, с улыбкою сомненья

    Мои тревожные моленья,

Мои горячие и нежные слова.

Когда враги мои холодною толпою

Начнут меня язвить и их услышишь ты,

Ты равнодушною поникнешь головою

  И замолчишь пред наглою враждою,

  Пред голосом нелепой клеветы.

Когда в сырой земле я буду спать глубоко,

Бессилен, недвижим и всеми позабыт,–

    Моей могилы одинокой

    Твоя слеза не оросит.

    И, может быть, в минуту злую,

Когда мечты твои в прошедшее уйдут,

  Мою любовь, всю жизнь мою былую

    Ты призовешь на строгий суд,–

О, в этот страшный час тревоги, заблужденья,

  Томившие когда-то эту грудь,

Мои невольные, бессильные паденья

    Ты мне прости и позабудь.

  Пойми тогда, хоть с поздним сожаленьем,

    Что в мире том, где друг твой жил,

  Никто тебя с таким самозабвеньем,

    С таким страданьем не любил.

1881

На новый <1882> год

Безотрадные ночи! Счастливые дни!

Как стрела, как мечта пронеслися они.

Я не год пережил, а десятки годов,

То страдал и томился под гнетом оков,

То несбыточным счастием был опьянен…

Я не знаю, то правда была или сон.

Мчалась тройка по свежему снегу в глуши,

И была ты со мной, и кругом ни души…

Лишь мелькали деревья в серебряной мгле,

И казалось, что всё в небесах, на земле

Мне шептало: люби, позабудь обо всем…

Я не знаю, что правдою было, что сном!

И теперь меня мысль роковая гнетет:

Что пошлет он мне, новый, неведомый год?

Ждет ли светлое счастье меня впереди,

Иль последнее пламя потухнет в груди,

И опять побреду я живым мертвецом…

Я не знаю, что правдою будет, что сном!

Декабрь 1881

«Из отроческих лет он выходил едва…»

Из отроческих лет он выходил едва,

Когда она его безумно полюбила

За кудри детские, за пылкие слова.

Семью и мужа – всё она тогда забыла!

Теперь пред юношей, роскошна и пышна,

Вся жизнь раскинулась, – орел расправил крылья,

И чует в воздухе недоброе она,

И замирает вся от гневного бессилья.

В тревоге и тоске ее блуждает взгляд,

Как будто в нем застыл вопрос и сердце гложет:

«Где он, что с ним, и с кем часы его летят?..»

Всё знать она должна и знать, увы! – не может.

И мечется она, всем слухам и речам

Внимая горячо, то веря, то не веря,

Бесцельной яростью напоминая нам

Предсмертные прыжки израненного зверя.

Март 1882

Г. Карцову

Настойчиво, прилежно, терпеливо,

  Порой таинственно, как тать,

Плоды моей фантазии ленивой

  Ты в эту вписывал тетрадь.

Укрой ее от любопытных взоров,

  Не отдавай на суд людей,

На смех и гул пристрастных приговоров

  Заветный мир души моей!

Когда ж улягусь я на дне могилы

  И, покорясь своей судьбе,

Одну лишь память праздного кутилы

  Оставлю в мире по себе,–

Пускай тебе тетрадь напомнит эта

  Сердечной дружбы нашей дни,

И ты тогда забытого поэта

  Хоть добрым словом помяни!

6 октября 1882

Письмо

Увидя почерк мой, Вы, верно, удивитесь:

    Я не писала Вам давно.

  Я думаю, Вам это всё равно.

Там, где живете Вы и, значит, веселитесь,

    В роскошной, южной стороне,

  Вы, может быть, забыли обо мне.

  И я про всё забыть была готова…

    Но встреча странная – и вот

С волшебной силою из сумрака былого

  Передо мной Ваш образ восстает.

    Сегодня, проезжая мимо,

    К N. N. случайно я зашла.