Полное собрание сочинений в 15 томах. Том 1. Дневники - 1939 - [66]

Когда в эти дни погляжу на Галлера и вижу глупость или что-то в этом роде, вообще что-то нелепое, как говорит Вас. Петр., написанное на его лице, и вспомню, что это говорил с самого начала Михайлов, то думай), что у меня недостаток проницательности и что я узнаю человека в год, между тем как другой узнает в одну минуту.

Вчера, когда ходил к Ворониным, нисколько не устал, не так, как в первый раз, и теперь, кажется, почти постоянно буду приходить домой. У Мюнха ⁶⁸ ничего почти нет; но только я узнал, что Гизо издавал «Тетрз», — ймя, которое меня поразило — весьма нехорошо: что это за перевод с английского «Times»? ⁶⁹ — мне неприятно видеть англоманию. И по нему выходит, что главным образом во время июльской революции действовал Arm. Carrel, а Гизо был только второй после редакторов «National» ⁷⁰, Каррель тогда собственно был главным революционером, и там снова выставляется Al. de Іа Borde главным действователем из Палаты депутатов.

То письмо, которое я получил вчера, говорит: «на боку лежать не должно», — в ответ на мои слова, что я здесь обыкновенно лежу на боку. Во-первых, что я за дурак, что сколько раз уже видел, что писать подобных ругательных вещей о себе не должно, и все пишу; во-вторых, это заставило меня задуматься несколько, не обязан ли я заниматься не чем хочу, как, напр., новейшей историей, а чем должно и что нужно для экзаменов и по мнению людей другого мнения, чем я.

/ОѴг. — Читал все Мюнха. С 6 до 8 сидел Вас. Петр., после я его проводил, дорогою смеялся над Терсинским и проч.; он сказал, что Ольга Ег. теперь ему менее нравится, чем раньше, и он видит, что в тысячу [раз] ^{она не так} понятлива, как Над. Ег. Он переводит стихами «Коринфскую невесту» ⁷¹ и хочет переводить, кажется, «Фауста» — это все хорошо. 9-е число.

Ю Н. Г. Чернышевский, т. I

10 [октября]. — Читал Мюнха, «Debats» и статьи, которые списаны в некоторого рода сборнике, который взял на несколько дней Ив. Гр. у своего приятеля дьякона, — «О новой и древней России», Карамзина ⁷²: весьма умный и добросовестный человек, весьма много хорошего и дельного, но есть много и устарелых негодных понятий, напр., восстает против централизации, министров, хочет усиления власти губернаторов; хочет, чтоб известные места давались только дворянам, вообще который очень любит, чтобы дворянство раздавалось с большой осторожностью; говорит против Сперанского; во всяком случае, мне так кажется, — ученик Монтескье, только несколько отсталый от тех, которые через него хотели англ. Verfassung-[66]. Письмо Сперанского государю, которое читал и раньше, очень хорошо, и видно, что весьма умный человек, об Александре составил мнение, что должно быть был весьма хороший человек, когда ему так писали.

В 6 час. пришел Вас. Петр., Любинька скоро ушла к хозяевам, но пришел Ив. Гр., который ходил к своему приятелю, но воротился и сказал, что пойдет к хозяевам, однако, просидел целых два часа дома, сначала за чаем, а после чорт знает зачем, и ужасно надоел мне: чего сидит человек и нейдет туда? Себе никакого удовольствия, а другим мешает. Наконец, в 8 час. ушел. Посидели до 9 час. с Вас. Петр., он думает, как бы перевести Г изо и пр., но знает, что денег нельзя за это получить. Теперь 1 1 часов. Утром был Ал. Фед., взял «Debats» и переписывал здесь на моей бумаге завещание Розенберг, я ему для этого должен Г был] устроить транспарант в лист. День прошел так, не то что без пользы, не то что с нею.

11 [октября]. — От Ворониных зашел к Ал… Фед. и зашел после к Олимпу Як., чтобы показать письмо. От Ал. Фед. ему «Debats» возьму завтра, когда пойду из университета. Устал довольно и поэтому, когда пришел, все спал и теперь тотчас ложусь. Отнес Пшеленскому лекции Срезневского 2 курса Корелкина, которые просил он еще в пятницу.

12 число, 11 час. — Пошел на вторую лекцию, но Грефе читал первую, и вторая была свободна; я этому был весьма рад и просидел в библиотеке; прочитал в 1841 «[RevueJ de deux Mondes»⁷³, которые теперь в библиотеке читаю, статью Сагпе, который говорит вместе о. новых сочинениях Ламне, Прудона и Луи Блана. Еще не кончил, но меня поразила сила мысли этих господ, и, признаюсь, я решительно их последователь, и мне остается только читать их в подлиннике и только, — я совершенно предан им и уважаю их.

Славинский предложил ходить к Грефе и записывать замечания поочередно — хорошо. У Никитенки читал Главинский об отношении поэзии к действительности также. Я снова, как и в прошлый раз, не сказал ни слова; после Славинский говорит мне, что Главинский сказал, что пишет для того, чтоб иметь хоть кого-нибудь покровителем, — это так, и теперь я готов всегда его защищать. Из университета пошел к Ал. Фед. за «Debats» — его и их нет; после к Ол. Як., которого просил о Гражданском судопроизводстве, — Попов хотел дать, — после к Вас. Петр., от которого должен был скоро воротиться, потому что звал к себе Славинский, а между тем как обещался, то не мог не быть. Да, у Олимпа Як. обедал; Тер-синские ждали меня и за обедом сказали, что Зуров, у которого по Яхонтову Ив. Гр. будет давать уроки, предлагает ему у себя в доме квартиру по самой сходной цене, — это хорошо, потому что верно будет удобнее. У Вас. Петр, пришла при мне Самбурская; она мне весьма понравилась, села в короли играть, и мы сначала спорили шутя, после она рассорилась с ним, и он сказал ей: «Свинья, замолчи, а то утру нос»; она встала и ушла домой. Эта сцена сделала на меня довольно сильное впечатление в том смысле, что доказывает необходимость и благодетельность образования даже и светского, поверхностного, и доказала прогресс. — После читал и спал. Читал все Дон-Кихота, — весьма хорошо, хоть это перевод Шаплета, — весьма умно, и Дон-Кихот говорит преумно, превосходно все, что он говорит и даже о рыцарстве, но только здесь он не разбирает обстоятельств. Получил посылку, которая подписана была на 1 5 руб. сер.