Полное собрание сочинений в 15 томах. Том 1. Дневники - 1939 - [68]

/5 октября 1848 года. — Утром дочитал «Debats» для того, чтоб [за] 6 и 7 отнести Славинскому. Речь Ламартина мало понравилась, в этом много виноват и Вас. Петр. В 11 час. пошел; когда шел, скорбел о вчерашнем материализме относительно Над. Ег. У Устрялова попросил незнакомого студента переставить свою чернильницу на задний стол, где сидел я и Залеман. После читал Мишле, был у Ворониных, несколько устал и поэтому когда пришел, почти все спал. Хотя слабая, но есть потребность видеться, как раньше, с Вас. Петр. — Satvandy не выдают; я посмотрю в библиотеке и теперь довольно много бываю там и буду бывать. У Мишле многого не понимаю.

16 [октября].— Когда шел в университет, догнал меня Аерхе и пошли вместе; говорили о Фрейтаге, с которым был удар, и Прей-се. В университете досмотрел Suppl6ment II и каталог [по] по^ литической экономии, а в третью лекцию просмотрел Salvandy весьма бегло: он против июльского движения, защищает Бурбонов и аристократию, и у него больше рассуждения, чем ясно означенные факты, так что я из него многого не могу знать. Несколько почитал «Revue d. d. Mondes» 1842. Обещался быть у Славянского завтра. Более ничего, только после обеда вздумалось снова начать и как можно скорее кончить Срезневского в надежде, что из этого что-нибудь будет (т.-е. завяжется разговор и можно будет обратить [его] на Вас. Петр.). Дома читал Мишле и Кутор-гину брошюру⁷⁶, которую дал Славинский; в ней тоже можно видеть, хотя в. меньшей степени, чем на лекциях, беспрестанные повторения и проч. характеристичные черты.

Ныне явился снова на Куторгины лекции морской офицер, который слушал прошлый год; я первый увидел его и подошел к нему, после и другие; мне было довольно приятно видеть его и говорить с ним. Корелкин надоел своими подражаньями; кажется мне, напр., когда говорил с ним, что решительно некстати, — напр., говорил о Бурачке и «Маяке» ⁷⁷, он сказал: «И я хотел издавать журнал, да не пропустила цензура». — Я сказал: «И хорошо сделала* потому что верно было бы дурно», — потому что мне было несколько досадно, что острит человек совершенно не у места. У Мишле многое кажется непонятным. Дочитал несколько страниц, которые оставались в первом томе Гизо Rev. сГAngieterre. Возьму его политические сочинения и, если можно, L. Reybaud.

17 окт., воскресенье. — В час просыпался и вздумал нагишом побежать на двор, куда хотелось; сходил — мало; когда оттуда ворочался, увидел, что лампада еще не погасла в людской и что Аннушка лежала, заворотив платье; пришла охота ближе подойти; я пошел в двери, которые из коридора, и когда стал на пол, заскрипело, Анна проснулась было; я нагнулся за шкапом, так, чтоб меня не было видно, и несколько секунд — с минуту — дожидался; когда снова улеглась, тогда вышел. Что за глупая странность! Это, конечно, чтоб я не гордился, попускает меня это делать бог.

Когда встал, читал Мишле, и когда встали Терсинские, я сел в прихожей и меня бесило, что мешают. Ушел в ИѴг к Славинскому, там просидел до 4Ѵг, обедал; за обедом отец показался тоже весьма ограниченным, и я слушал его с нетерпением. Оттуда пошел к Вас. Петр. Сначала один он был дома, сказал, что у них нашел крови много в нужнике и что верно это кто-нибудь родил и бросил туда, что это их очень обеспокоило, и вчера [тесть] у них ночевал и, дурак — говорит — еще стращает. После пришла она, после Залеман. Мы с нею играли в карты и в то же время говорили с Залеманом о Корелкине и отношениях его к Срезневскому: «он, говорит, подлец». Я оправдывал. Оттуда в 6Ѵ2 пошли вместе и дорогою говорили тоже. Вас. Петр, говорит, что был в четверг (когда я был у них) утром у Сосницкого и Каратыгина 2-го. — «Весьма умные люди, особенно первый; говорили, что если хочу, то должно об этом хлопотать у директора, иначе ничего не будет». Он хочет. Это меня порадовало. Деньги, которые получу от Ворониных, отдам, конечно, ему. С Славинским сидел скучно, и я заметил, что когда я распространяюсь о социалистах, не слушает, т.-е. рассеянно слушает, и стал писать катехизис, вроде: «верую в прогресс» — но, конечно, не написал; он просил, чтобы я написал и принес завтра, но я, конечно, ничего с ним не сделаю. Теперь я начал было писать, да тотчас бросил.

18 [октября]. — Читал L. Reybaud в «Revue d. d. Mondes» 1842 г. о социалистах. У Устрялова Корелкин сказал, что не написал к завтра, и поэтому нет ли чего у меня. Я сказал, что нет; он сказал: «Напишите что-нибудь», а потом сказал Никитснке, что ни у него, ни у кого нет ничего, чтобы читать, — потому что мой ответ был неопределенный. Я тотчас вздумал писать о Гете, которого отношу к Гоголю и его так называемому лицемерию, и когда пришел, сначала не писал, после стал писать в 8 час., а раньше просидел так, говорил с Терсинскими, играл с ними в бостон и даже несколько времени решительно не хотел писать, потому что хотелось написать лучше, чем можно в одиц вечер, и потому, что снова уже сказал, что не будет ничего написано, и Никитенко хотел говорить о критике⁷⁸. Все-таки написал несколько, завтра почитаю и напишу еще; теперь не знаю еще, буду ли читать.