Полное собрание сочинений. Том 3. Развитие капитализма в России - [24]
Предлагаем читателям сравнить с этими данными о процессе создания внутреннего рынка рассуждения наших народников… «Если богат мужик, – процветает фабрика, и наоборот» (В. В. «Прогрессивные течения», с. 9). Г-на В. В., очевидно, совершенно не интересует вопрос об общественной форме того богатства, которое нужно для «фабрики» и которое создается не иначе, как превращая в товар продукт и средства производства, с одной стороны, рабочую силу – с другой. Г-н Н. —он, говоря о продаже хлеба, утешает себя тем, что этот хлеб – продукт «мужика-землепашца» (стр. 24 «Очерков»), что, перевозя этот хлеб, «железные дороги живут мужиком» (стр. 16). – В самом деле, разве эти «общинники»-капиталисты не «мужики»? «Мы еще когда-нибудь будем иметь случай указать, – писал г. Н. —он в 1880-м году и перепечатывал в 1893 г., – что в местностях, где преобладает общинное землевладение, земледелие на капиталистических началах почти совсем отсутствует (sic!!) и что оно возможно лишь там, где общинные связи или совсем порваны или рушатся') (с. 59). Никогда такого «случая» г. Н. —он не встретил и не мог встретить, ибо факты показывают именно развитие капиталистического земледелия среди «общинников»[55] и полное приспособление пресловутых «общинных связей» к батрацкому хозяйству крупных посевщиков.
Совершенно аналогичными оказываются отношения между группами крестьян и по Николаевскому уезду (цит. сборник, с. 826 и ел. Исключаем проживающих на стороне и безземельных). Так, например, 7,4 % дворов богачей (с 10 и более штук рабочего скота), имея 13,7 % населения, сосредоточивают 27,6 % всего скота и 42,6 % аренды, тогда как 29 % дворов бедноты (безлошадных и однолошадных), при 19,7 % населения, имеют лишь 7,2 % скота и 3 % аренды. К сожалению, таблицы по Николаевскому уезду, повторяем, чересчур кратки. Чтобы покончить с Самарской губернией, приводим следующую в высшей степени поучительную характеристику положения крестьянства из «Сводного сборника» по Самарской губернии:
«…Естественный прирост населения, усиливаемый еще иммиграцией малоземельных крестьян из западных губерний, в связи с появлением на поприще сельскохозяйственного производства спекуляторов-торговцев землей с целью наживы, с каждым годом все усложняли формы найма земли, повышали ее ценность, сделали землю товаром, так скоро и сильно обогатившим одних и разорившим много других. Как на иллюстрацию к последнему, укажем на размеры запашек некоторых южных купеческих и крестьянских хозяйств, в которых запашки в 3–6 тысяч десятин не редкость, а некоторые практикуют посевы и до 8–10–15 тысяч десятин, при аренде нескольких десятков тысяч казенной земли.
Земледельческий (сельский) пролетариат в Самарской губернии в значительной степени обязан своим существованием и ростом последнему времени, с его возрастающим производством зерна на продажу, повышением арендных цен, с распашкой целинных и выгонных земель, расчисткой леса и тому подобными явлениями. Безземельных дворов по всей губернии насчитывается всего 21 624, тогда как бесхозяйных 33 772 (из числа надельных), а безлошадных и однолошадных вместе 110 604 семьи с 600 тыс. душами обоего пола, считая по 5 душ с дробью на семью. Мы осмеливаемся считать и их за пролетариат, хотя они юридически и располагают той или другой долей из общинного участка земли; фактически, это – поденщики, пахари, пастухи, жнецы и тому подобные рабочие в крупных хозяйствах, засевающие на своей надельной земле >1/>2—1 десятину для прокормления остающейся дома семьи» (стр. 57–58).
Итак, исследователи признают пролетариатом не только безлошадных, но и однолошадных крестьян. Отмечаем этот важный вывод, вполне согласный с выводом г. Постникова (и с данными групповых таблиц) и указывающий настоящее общественно-хозяйственное значение низшей группы крестьянства.
III. Земско-статистические данные по Саратовской губернии
Переходим теперь к средней черноземной полосе, к губернии Саратовской. Берем Камышинский уезд – единственный, по которому дана достаточно полная группировка крестьян по рабочему скоту[56].
Вот данные о всем уезде (40 157 дворов, 263 135 дуга об. пола. Десятин посева 435 945, т. е. по 10,8 десятины на средний двор):
Таким образом, мы видим здесь опять концентрацию посевов в руках крупных посевщиков: зажиточное крестьянство, составляющее лишь пятую часть дворов (и около трети населения)[57], держит в своих руках более половины всего посева (53,3 %), причем размер посева ясно указывает на коммерческий характер его: 27,6 дес. в среднем на двор. У зажиточного крестьянства приходится также значительное количество скота на двор: 14,6 голов (в переводе на крупный, т. е. считая 10 шт. мелкого за одну крупную), и из всего количества крестьянского скота в уезде почти >3/>5 (56 %) сосредоточено в руках крестьянской буржуазии. На противоположном полюсе деревни мы видим противоположное явление: полную обделенность низшей группы, сельского пролетариата, который составляет в нашем примере немного менее >1/>2 дворов (около >1/>3 населения), получая, однако, из общей доли посева лишь >1/>8-ю, а из всего количества скота и того меньше (11,8 %). Это уже по преимуществу батраки, поденщики и промышленные рабочие с наделом.
