Полное собрание сочинений. Том 23. Сумочка авантюристки - [166]

— Они что, в самом деле собираются обвинить вас в чем-то?

— Могут. Однако им это не удастся, пока они не докажут, что я укрывал Эву Мартелл от полиции.

— А что делает Эва?

— Надеюсь, выполняет мои указания и никому ничего не говорит, кроме того, что направлялась в полицейский участок.

— Они не смогут заставить Мей Бэгли говорить?

— Она и так говорит, — сказал Мейсон с усмешкой. — Она говорит им, что никогда в жизни не видела Эву Мартелл и тем более не сдавала ей комнату.

— Но это же лжесвидетельство, правда?

— Нет, пока она не покажет это под присягой, — ответил Мейсон. — Они должны неоспоримо'доказать, что это лжесвидетельство, в суде. А о лжесвидетельстве в законе существует тонкость, которую мистер Гуллинг, похоже, упустил из виду.

— Какая же?

— Лжесвидетельство должно быть доказано двумя свидетелями.

— Вы думаете, шеф., что Мей Бэгли знает об этом?

Глаза Мейсона сверкнули усмешкой:

— Думаю, кое-что о лжесвидетельстве ей известно.

— В чем ее обвиняли, когда вы выручили ее, шеф?

Мейсон зажег сигарету и медленно закрыл один глаз.

— В лжесвидетельстве, — ответил он.

Глава 14

Газеты, вышедшие в понедельник утром, содержали для Мейсона немало интересного. Сидя в своем кабинете, он разложил на столе газету и внимательно читал обстоятельную статью на первой полосе:

«Женщину, которук) обвиняют в убийстве Хайнса, будет защищать Перри Мейсон.

Волшебник закона берет под защиту обеих: Адель Уинтерс и Эву Мартелл. Окружная прокуратура надеется доказать, что несравненный адвокат состоит в преступном сговоре со своими клиентками.

События, связанные с убийством Роберта Довера Хайнса, в течение уик-энда разворачивались стремительно. Перри Мейсон, знаменитый адвокат, чьи успешные выступления в суде снискали ему почти мировую известность, объявил, что намерен защищать и Адель Уинтерс, и Эву Мартелл. Окружная прокуратура ответила на это тем, что представила мисс Мей Бэгли, хозяйку небольшой гостиницы, перед вечерней сессией суда. Полиция заявила, что вечером в день убийства Перри Мейсон выхватил Эву Мартелл у них из-под носа и укрывал ее от правосудия до тех пор, пока кто-то ее не проконсультировал, что говорить или, точнее, чего не говорить.

Мей Бэгли, понятно, заявила суду, что ничего не знает. Она владеет, настаивала она, вполне респектабельной гостиницей и соблюдает все требования закона. Она никогда не видела Эву Мартелл и тем более не сдавала ей комнату.

Будучи ознакомлена с показаниями шофера такси, который вез Эву Мартелл, когда ее арестовали, о том, что он посадил свою пассажирку как раз перед ее гостиницей, мисс Бэгли не стала тратить время на объяснения, а просто заявила, что шофер ошибается. Она указала, что в этой части города несколько гостиниц, а также, что человек необязательно садится в такси там, где живет. Она сказала в присутствии суда, что сама вполне может взять такси перед окружной прокуратурой и даже, натягивая перчатки, произвести впечатление, что только-только вышла оттуда, хотя, как подчеркнула мисс Бэгли, ей бы не хотелось испытать это.

Было замечено, что заявление мисс Бэгли вызвало улыбки на лицах присяжных. Гарри Гуллинг, в чьи обязанности входило выступать с обвинением, был совершенно обескуражен ответами, которые получил. Он угрожал привлечением к ответственности за лжесвидетельство, что не произвело ни малейшего впечатления на свидетельницу.

Что же касается двух главных обвиняемых, Гуллинг подчеркнул, что, согласно данным под присягой показаниям Эвы Мартелл, она провела с Адель Уинтерс каждую минуту дня убийства. Роберт Хайнс, заявил далее Гуллинг, был убит из револьвера, бесспорно принадлежавшего Адель Уинтерс, револьвера, который,' как видел один из свидетелей, миссис Уинтерс пыталась выбросить вскоре после происшествия в мусорный бак в гостинице. В момент ареста у нее был обнаружен бумажник Хайнса, и убийство бесспорно было совершено в квартире, которую на тот момент занимала Адель Уинтерс. Если, сказал Гуллинг, Перри Мейсон в состоянии дать этим фактам объяснение, которое докажет невиновность его клиенток, «мы должны будем, — это его подлинные слова, — выбросить все книги по законодательству, вручить Перри Мейсону ключи от тюрьмы и выдать его клиентам лицензию на отстрел по крайней мере одного человека в день».

Для тех, кто осведомлен р судебных делах, не секрет, что существует нечто вроде позиционной войны. Гуллинг, общепризнанный ведущий сотрудник окружной прокуратуры, пытается поймать в ловушку Перри Мейсона. Гуллинг редко появляется в суде, но имеет репутацию хладнокровного человека с методичным умом и энциклопедическим знанием закона.

И обвинение, и защита выразили желание провести суд как можно быстрее. Любопытно, что отложить слушание дела на день предложил Гуллинг, который до крайности озабочен тем, чтобы не оставить Перри Мейсону никаких лазеек с точки зрения закона. Далее было предложено (продолжение на 11-й странице)».

Мейсон не дал себе труда читать продолжение статьи. Он отложил газету и обратился к Делле Стрит:

— Делла, я хочу, чтобы ты написала письмо.

Она раскрыла блокнот и приготовила карандаш.

— Это письмо, — сказал Мейсон, — г- не нужно печатать. Оно должно быть написано изящным почерком на надушенной бумаге. Содержание такое: «Дорогой мистер Мейсон. Надеюсь, вы не считаете, что я совершила ошибку, заявив суду, что никогда прежде не видела Эву Мартелл. Все произошло так быстро, у меня не было времени посоветоваться с вами. Однако я помнила, что когда вы просили меня предоставить ей комнату — но лучше я перейду на наш шифр».