— Почему, это же только предварительные слушания, и я задаю такой вопрос, чтобы установить истину, — ответил Мейсон.
— Вопрос принят. Я слушаю вас, — постановил судья Альберт.
— Этот снимок был сделан в вашем присутствии?
— Да, сэр.
— Вы видели фотографа?
— Да, сэр.
— Откуда он появился? Он прятался за одной из колонн? Когда открыли чемодан, он вышел с фотоаппаратом?
— Да, сэр. Он выскочил из-за колонны с камерой наготове и раз… раз… сделал три снимка.
— Что произошло потом? '
— Он быстро скрылся.
— Если позволит суд, — начал Касуэлл, — мы просили бы вычеркнуть из протокола показания, касающиеся фотографа, потому что это не только неправильное ведение перекрестного допроса, но и эти показания некомпетентны, несущественны и к делу не относятся. Они не послужат какой-либо полезной цели.
— Нет, они полезны и относятся к делу, — возразил Мейсон. — Они говорят о том, что это-не было обычным обыском, что сотрудник полиции его заранее планировал и знал, что он найдет. Он сообщил об этом репортеру дружественной газеты, и если суд ознакомился со статьей, то увидел, что репортер «отплатил» этому сотруднику, очень благожелательно высказавшись о нем.
Судья Альберт слегка улыбнулся.
Ваша честь, я возражаю. Я возражаю против такого заявления, — сказал Касуэлл.
— Это просто способ аргументации своей точки зрения, — заявил Мейсон.
— Аргументации! С какой целью? — спросил Касуэлл.
— Показать уместность тех показаний, — ответил Мейсон. — Показать, что сотрудник полиции действовал по чьей-то наводке, что он заранее получил какую-то информацию. Защита намерена установить, что это за информация и от кого она получена.
Выражение недоумения появилось на лице Касуэлла.
Судья Альберт, улыбнувшись, сказал:
— Я понимаю причины такого ведения перекрестного допроса со стороны адвоката защиты. Поэтому отклоняю просьбу об изъятии этих показаний из протокола допроса.
— У вас есть еще вопросы, мистер Мейсон?
— Больше нет, ваша честь. "
— Вызывайте следующего свидетеля.
Касуэлл сказал:
— Вызываю детектива Джека Эндрюза.
— Как вас зовут? — спросил Касуэлл, когда Эндрюз был приведен к присяге.
— Джекмен Эндрюз. Но меня обычно зовут Джек Эндрюз, хотя полное имя Джекмен..
— Обращаю ваше внимание на чемодан, обозначенный здесь как вещественное доказательство «А». Когда вы впервые увидели его?
— Когда обвиняемая показала его носильщику, который только что давал показания.
— И что вы после этого сделали?
— Я подошел к ней и спросил, не ее ли это чемодан.
— Что случилось потом?
— Я спросил, нет ли у нее возражений, если я проверю содержимое чемодана. Она сказала, что нет.
— Далее.
— Я открыл чемодан.
— И что вы там нашли?
— Я обнаружил пятьдесят пакетов…
— Минуточку, — прервал детектива Мейсон. — Я считаю, что на заданный вопрос был полный ответ. Свидетель ответил, что он нашел пятьдесят пакетов… Что касается их содержимого, то это ответ уже на другой вопрос.
— Хорошо, — согласился Касуэлл. — Если адвокат хочет, чтобы мы жестко вели допрос, обвинение готово сделать это. Вы изъяли эти пакеты?
— Да, изъял.
— Приняли ли вы меры к выяснению их содержимого?
— Да, принял.
— И что в них было?
— Минуточку, — вмешался Мейсон. — Мы возражаем против этого вопроса как против некомпетентного и не относящегося к делу. Оснований для такого вопроса не было. Собственность была изъята в результате незаконных действий. В этой связи я хотел бы задать свидетелю несколько вопросов.
— Хорошо, учитывая выдвинутые вами возражения, я разрешаю вам это сделать.
— У вас имелся ордер на обыск? — спросил Мейсон.
— Нет, сэр, на его получение у меня не было времени.
— Вы поехали в аэропорт без ордера?
— Да. Но я хотел бы обратить ваше внимание на тот факт, что я спросил обвиняемую, не возражает ли она против того, чтобы я просмотрел содержимое чемодана. Она дала на это свое согласие.
— Минуточку, подождите минуточку, — попросил Мейсон. — Вы передаете существо разговора. Вы делаете свои выводы о его содержании. Помните ли вы точные слова разговора?
— Но это фактически точные слова.
— Вы сказали обвиняемой, что хотите проверить содержимое ее чемодана?
— Да.
— Минутку, — повторил Мейсон. — Вы находитесь под присягой. Сказали ли вы обвиняемой, что хотите проверить содержимое ее чемодана, или вы сказали ей, не может ли она рассказать о содержимом чемодана?
— Я полагаю, что спросил обвиняемую о том, ее ли чемодан, и когда она подтвердила это, попросил сказать, что в нем находится. И она сказала.
— И затем вы спросили ее, не возражает ли она открыть чемодан для того, чтобы показать вам вещи, которые она описала. Не так ли?
— Именно так, сэр.
— Вы сказали ей, что хотите проверить содержимое ее чемодана?
— Нет.
— Она не давала вам разрешения на такую проверку?
— Она дала согласие на то, чтобы открыть чемодан.
— Но она не давала вам разрешения на проверку содержимого чемодана?
— Я сказал, что хочу открыть чемодан, и она согласилась.
— Но она не давала вам разрешения на проверку содержимого чемодана? — настаивал Мейсон.
— Я думаю, что слово «проверка» не употреблялось.
— Вот именно, — заявил Мейсон. — Далее. Вы отправились в аэропорт и стали ждать обвиняемую, поскольку получили соответствующую информацию, не тдк ли?
