— Я прикрепила ее к билету. Она в моем кошельке. При аресте кошелек у меня изъяли.
— Ну, мы получим его обратно, — сказал Мейсон. — Итак, вы путешествовали в одиночку?
— Да.
— Помните своего соседа по самолету?
— Да, это был мужчина тридцати двух — тридцати трех лет, очень хорошо одет. Когда я сейчас начинаю думать о нем, у него… в нем было что-то особенное. Он был холоден, решителен. Отличался от обычных пассажиров в таких полетах. Это даже трудно объяснить.
— Вы узнаете его, если увидите снова? — спросил Мейсон.
— Да, конечно.
— Узнаете его по фотографии?
— Я думаю, да, если фотокарточка четкая.
— У вас был один чемодан?
— У меня был один большой чемодан и продолговатый несессер с косметикой.
— Где они?
— Полиция забрала их. В аэропорту первым привезли большой чемодан. Носильщик сначала снял его с транспортера, потом несессер. В это время ко мне подошел человек, показал свое удостоверение и спросил, не буду ли я возражать, если он быстро посмотрит содержимое моего чемодана, поскольку что-то случилось. Так как мой багаж с самолета доставили с опозданием, я думала, что именно эту задержку он имеет в виду.
— Что вы ответили ему?
— Я рассказала, что находится в моем чемодане. Он спросил, не буду ли я против, если он проверит.
— Что вы еще помните из разговора?
— Сначала он спросил меня, мой ли это чемодан. Я ответила. Далее он спросил, могу ли я подтвердить это содержимым чемодана. Я описала вещи, находившиеся в нем. И в конце он спросил, может ли он это проверить.
Мейсон нахмурился, затем сказал:
— Ваш багаж, состоявший из двух мест, весил более сорока фунтов.
— Да, оба чемодана весили сорок шесть фунтов. За шесть фунтов я платила дополнительно.
— Понятно, — сказал задумчиво Мейсон. — Вам придется научиться контролировать себя, и, хотя ситуация не из лучших, возможно, что-нибудь придумаем.
— Я не могу понять, — заметила она, — откуда появилось это зелье и как его смогли подложить в мой чемодан. Багаж с опозданием привезли с самолета, но трудно представить, что на пути в багажное отделение аэропорта с чемоданом можно что-то. сделать.
— Это можно сделать не только здесь, в аэропорту. Очевидно, кто-то открывал чемодан после сдачи его вами в багаж, до догрузки в самолет. И мы не знаем, погрузили ли чемодан в багажный отсек самолета. Может, кто-то открывал его именно в самолете.
Когда багаж выгрузили из самолета, произошла задержка. Это означает, что чемодан был выгружен на землю, где он и находился до того, как его забрал следующий грузовик-разгрузчик. Судя по конструкции самолета, багаж разгружается со стороны, обратной входным дверям. Пока чемодан находился на земле, совсем нетрудно открыть его и вложить эти пакеты с наркотиками.
— Но зачем? — спросила она.
— Вот в этом и загадка, — пояснил Мейсон. — Очевидно, кто-то занимается поставками наркотиков. Этот человек знал, что о нем сообщили в полицию и его багаж будут досматривать. Поэтому он положил контрабанду в ваш чемодан, а его сообщник дал знатЪ полиции о его содержимом. Очевидно, он достаточно точно описал вас, поскольку ожидавший в багажном отделении аэропорта офицер опознал вас, когда вы еще спускались по трапу самолета.
Подумав немного, Мейсон добавил:
— Как был помечен ваш чемодан? На прикрепленной к нему бирке была написана фамилия полностью или только инициалы?
— Ну вы же знаете эту кожаную бирку, которая прикрепляется к кольцу ручки чемодана. На бумаге, вставляемой в бирку, были напечатаны мои фамилия и имя, а также адрес: 422 «Ойрека Арме Апартментс».
— Хорошо, — сказал Мейсон. — Вас освободят под залог. Я постараюсь побыстрее добиться предварительного слушания дела. По крайней мере, мы заставим полицию открыть свои карты. Думаю, что произошла какая-то ошибка и мы без труда сможем разрешить ее. Но вам придется перенести несколько неприятных минут. *
— Скажите мне, — спросила она. — В аэропорту был фотограф. В газетах появятся мои фотографии?
— Фотограф? — переспросил Мейсон.
Она кивнула.
Мейсон угрюмо заметил:
— Дело приобретает более зловещий характер. Я этого не предполагал. Это не просто ошибка. Да, фотографии в газетах, очевидно, появятся.
— С моей фамилией, адресом и прочими подробностями?
— Да, со всем. Возможно, будет фотография с выражением растерянности на вашем лице и над ней крупная надпись:
«Бывшая секретарша обвиняется в торговле наркотиками».
— Но как газета могла послать туда своего фотографа?
— В этом все дело, — ответил Мейсон. — Некоторые офицеры полиции обожают рекламу. Они сообщили репортеру дружественной газеты, что собираются арестовывать молодую фотогеничную женщину.
Газета публикует сообщение с фамилией офицера. Приготовьтесь прочесть, что обнаруженные в вашем чемодане наркотики по существующим ценам стоят несколько тысяч долларов.
На ее лице появилось выражение испуга.
— Что будет после того, как меня освободят?
— Возможно, ничего. А возможно, несколько строк на последних страницах газеты.
— Меня освободят, не так ли? — с надеждой спросила она.
— Я адвокат, а не предсказатель, — ответил Мейсон. — Сделаем все возможное, и этим вам придется пока удовлетвориться.
