Полное собрание рассказов, 1957-1973 - [16]

— Не-ет, на этой вечеринке меня не было. Тогда я всю неделю провалялась с гриппом. — Вирджиния потягивала вино. — Как ее зовут?

— Кэрол… дальше не помню. Посмотри в программке.

— Оставила в театре. Ну и как она там выглядела?

Роберт пожал плечами:

— Я и разговаривал с ней минут пять, не больше. Рассказывала, что приехала из Калифорнии, ей ужасно не нравится работать на телевидении… что в прошлом году разошлась с мужем, хотя они остались хорошими друзьями… Ну, знаешь, обычный треп у этих Лоутонов.

— По ней и правда скажешь — из Калифорнии, — критически резюмировала Вирджиния.

— Она из Окленда — это далеко не одно и то же.

— Да вон и она собственной персоной! Стоит у двери.

Роберт поднял глаза: девушка одна, идет к середине зала; без шляпки, волосы небрежно убраны, простое пальтишко спортивного покроя, туфельки без каблуков… Глядя на нее, Роберт лишний раз убедился — с каждым годом актрисы становятся все более заурядными. Раза два она остановилась у столиков поздороваться с друзьями, потом направилась в самый угол, где ее ждала компания — трое мужчин и две женщины.

До Роберта вдруг дошло — сейчас она пройдет мимо их столика: так что делать — здороваться или нет? Во-первых, со времени этой вечеринки прошло два месяца; во-вторых, есть неписаное правило: актрисы, издатели, кинорежиссеры, вообще вся эта публика склонна сразу забывать тех, с кем случайно свела судьба, — если только те не работали в смежных областях искусства. Интересно — узнает она его? Сомнительно… но на всякий случай он заготовил легкую, бесстрастную улыбку: вдруг вспомнит — так он ее приветствует. А пройдет мимо — улыбка сойдет за реакцию на какое-то замечание Вирджинии.

Но она остановилась возле их столика, широко улыбаясь; протянула ему руку:

— Это вы, мистер Харвей! Как приятно снова с вами встретиться!

При ближайшем рассмотрении, подумал Роберт, она не становится красивее, но у нее дружеская, простая, располагающая улыбка, а голос звучит так, словно она в самом деле рада его видеть после того пятиминутного беспредметного разговора в углу шумной гостиной Лоутонов два месяца назад.

— Хэлло! — поздоровался он. — Позвольте вам представить мою жену, мисс Байри.

— Как поживаете, мисс Байри? А мы только что говорили о вас, — откликнулась Вирджиния.

— Мы видели сегодня ваш спектакль, — пояснил Роберт. — Нам обоим вы очень понравились — прекрасно играли.

— Как мило с вашей стороны! Приятно это слышать, даже если вы немного лукавите.

— А что вы скажете об этом драматурге? — спросила Вирджиния. — А по-моему, странный тип.

— Материнский комплекс. — Мисс Байри многозначительно поглядела в потолок. — Все молодые авторы, которые приходят в наши дни в театр, похоже, страдают одним и тем же: их как будто постоянно преследует, не дает покоя идея войны. Но это далеко не так: все это лишь родная мамочка.

— Ну, этим грешат не только молодые авторы, — улыбнулась Вирджиния. — Это ваша первая пьеса, мисс Байри?

— Боже, конечно нет! Я занята еще в трех: «Сожаление», «Шестинедельные каникулы»… Даже не помню названия третьей… что-то о турках. Пока идет, но в субботу ее снимают с репертуара.

Вирджиния повернулась к Роберту:

— Ты видел хотя бы одну из них, дорогой?

— Нет, не пришлось. — Роберт искренне удивился ее вопросу — никогда ведь не ходил в театр один, без нее.

— О, целых три пьесы! — Вирджиния делала вид, что ей в самом деле интересно. — Так вы уже давно здесь, в Нью-Йорке?

— Два года. И ни одной строчки театральных критиков!

— Два года-а… — протянула Вирджиния, стараясь быть подчеркнуто вежливой. И снова повернулась к Роберту: — Откуда, ты сказал, приехала мисс Байри? Из Голливуда?

— Из Окленда, — поправил ее Роберт.

— Вероятно, после Окленда Нью-Йорк вам кажется таким восхитительным, возбуждающим? — спросила Вирджиния.

— Мне он нравится, — призналась мисс Байри — по-детски откровенно, восторженно. — Несмотря на все неудачи.

— Ах, извините! — спохватилась Вирджиния. — Почему вы стоите? Стоя разговариваете о театре? Не угодно ли вам присесть, выпить с нами?

— Спасибо, меня ждут — вон за тем столиком, в углу.

— Ну, в таком случае как-нибудь в другой раз.

— С превеликим удовольствием. Как приятно познакомиться с вами, миссис Харвей. Мистер Харвей говорил мне о вас. Надеюсь, мы еще увидимся. Желаю вам провести хороший вечерок, до свидания. — И, широко улыбнувшись и помахав рукой на прощание, она пошла к столику, где ее ожидали друзья.

Роберт снова сел на свое место. За столом на несколько секунд воцарилась тишина.

— Да, трудная жизнь у этих актрис, — вымолвила наконец Вирджиния.

— Согласен.

— «Шестинедельные каникулы»… Стоит ли удивляться провалу пьесы с таким ужасным названием. Она играла главную роль?

— Не знаю. Я ведь сказал тебе, что эту пьесу не видел.

— Да, сказал, — подтвердила Вирджиния.

Снова замолчали; Вирджиния нервными движениями теребила ножку бокала.

— Как жаль, что мисс Байри не выпила с нами, — продолжала она. — Мы могли бы узнать от нее много интересного о жизни театра — ведь она, согласись, так увлекательна, просто очарование. Как ты считаешь?

— Что с тобой происходит? — насторожился Роберт.