Полночная любовница - [38]

Долг. Пустое слово по сравнению с любовью Лоретты. Но он должен… вынужден…

— Вы не согласны, милорд?

Кон встряхнулся. Он не прислушивался к разговору.

— Что, простите?

— Я только что сказала лорду Роберту, что папа пошлет его управлять одним из ваших более мелких поместий — тем, что в Йоркшире. Какая-то ферма, я полагаю.

Дядя сидел как пришибленный. Ферма в Йоркшире была настолько непродуктивной и заброшенной, что Кону не удалось продать ее. Хлев был в лучшем состоянии, чем дом, и это еще мягко сказано.

Кон посмотрел на невесту другими глазами. Берриманы, должно быть, прекрасно осведомлены о состоянии всех владений Кона. Они полностью отдают себе отчет, во что вкладываются.

— Послушайте, — возмутился дядя, — я отдал Гайленд-Гроув почти десять лет жизни. Растил племянника. Я не позволю, чтоб меня прогоняли, как… как…

— Бешеного пса? — мило подсказала Марианна. Кон отметил, что у нее на одной щеке ямочка.

— Ну и наглость! Послушай, Коновер, скажи им, что ты такого не потерпишь!

Кон сделал глоток слабого чая. Скоро и это тоже изменится. Будут крепкий чай и кофе, а также портвейн, бренди и вино благодаря его невесте. У него будет так много спиртного, что в нем можно будет утонуть.

— Не знаю, дядя. Бескрайние равнины. Бодрящий холодный воздух. Тебе может понравиться.

— Черт бы тебя побрал! Это благодаря моим стараниям ты имеешь то, что имеешь. Ты не сможешь жениться без моего согласия! Тебе нужна моя подпись.

Кон взглянул на дядю, но ничего не сказал. Он надеялся, что и без слов совершенно ясно, что он думает о дядиных усилиях и его подписи. Может, он и вынужден жениться, но ему это не нравится и никогда не понравится.

— Думаю, это блестящий план, мисс Берриман.

Дядя в гневе вскочил, пролив свое виски на ковер.

Виски Берримана. У них в доме не было спиртного, пока здесь не появился Берриман, привезя с собой половину продуктового магазина «Фортнам и Мейсон». Только сегодня утром Кон чуть не поперхнулся, увидев на своем тосте какой-то экзотический джем.

Лорд Роберт, должно быть, передумал возмущаться дальше и резко сел. По-видимому, дела у дяди совсем плохи. Кон вернулся к своим мечтам, воображая Лоретту в качестве своей маркизы, в тиаре Коноверов. Теперь она всего лишь фикция, разумеется, поскольку с ее помощью дедушка профинансировал свое путешествие в Синай. Но Лоретта не нуждалась в бриллиантах и рубинах, ее любовь и без того сияла так ярко. Любовь, которую Кон должен как-то вырвать из своего сердца, раз и навсегда.

Тиара была восстановлена вплоть до каждого бриллианта и рубина и ждала Лоретту в сейфе банка «Берриман и сыновья». Банк будет принадлежать Джеймсу, если он изъявит желание управлять им. Если же нет, Кон позаботится о том, чтобы найти хорошего управляющего.

Запыхавшись, Лоретта остановилась и вытряхнула камешек из ботинка.

— Ты раньше здесь не бывал?

— Я приезжал прошлой осенью на несколько дней. — Кон снял шляпу и тряхнул на солнце гривой черных волос. — Вода выглядит освежающей.

— Мы не будем купаться, — твердо проговорила Лоретта. — Чем скорее я сниму с себя эту грязную одежду, тем лучше. — Она взяла его под руку и потянула дальше.

— Спешишь найти кровать? — поддразнил он.

— Спешу добраться до места. Меня уже тошнит от дороги.

Лоретта и в самом деле выглядела не совсем здоровой в последние дни и какой-то подавленной.

— Жаль. Я надеялся показать тебе кое-какие из моих самых любимых на свете мест.

— У нас осталось всего четыре месяца, милорд. Не думаю, что на это будет время. — По крайней мере, Лоретта перестала подсчитывать точное количество дней.

Она шагнула вперед. Золотая ржанка вспорхнула из гнезда и замахала крыльями прямо перед ее лицом. Лоретта пронзительно взвизгнула.

— Ну вот, можно подумать, что ты городская девушка, — рассмеялся Кон, поймал перо и воткнул его за поля ее шляпы. — Когда я был здесь в последний раз, птицы жили в доме. Надеюсь, моему управляющему удалось их выселить.

Лоретта гневно зыркнула на него:

— Зачем ты вообще притащил меня сюда? Судя по всему тому, что ты сказал, я удивлена, что ты отказался от всей той роскоши, чтобы спать на улице в какой-то глуши.

— Это правда, что дом был настолько обветшалым, что нам даже не удалось продать его, когда мы больше всего в этом нуждались. Лучшие земли давно утеряны.

Но то, что осталось, принадлежит семье. Здесь родилась моя мать, и я хотел показать поместье… тебе, — быстро закончил Кон.

Он чуть не проговорился. Впрочем, он знал, что скоро все равно придется сказать Лоретте, но не тогда, когда она сможет швырнуть в него одним из тех камней, о которые они то и дело спотыкаются.

Они поднялись на еще один холм. Лоретта слишком запыхалась, чтобы расспрашивать Кона дальше. Он был прав. Время, проведенное в Лондоне, превратило ее в городскую жительницу, безвылазно сидящую в своем гареме и пичкающую себя плюшками. Если так и дальше пойдет, то скоро она не влезет в свои новые платья.

Внизу показалась ферма Кона. Только человек, живший в имении, где на передней лужайке громоздились руины замка Коновер, мог считать внушительный каменный особняк всего лишь скромным домом. Это было большое серое строение с четырьмя трубами и сплошной стеной плюща, поднимающегося над арочным входом. Каменные вазы с цветущими цветами обрамляли задние двери. Шиферная крыша выглядела новой, а странной формы окна сверкали. Позади дома виднелось скопление надворных построек на разной степени ремонта и строилось кое-что новое. Аккуратные каменные стены огораживали большое пастбище. Общее впечатление значительно взбодрило Лоретту. Проблеск голубого сквозь деревья, должно быть, то самое озеро, о котором упоминал Кон. Во дворе не было видно ни Томаса, ни кареты, и вообще не было никаких признаков жизни.