Полночная любовница - [41]

– Двенадцать лет назад я дал обещание никому ничего не рассказывать, – пояснил Гаррик. Его отец уже покоится в могиле. Лорд Феннер тоже умер. Из тех, кому он давал обещание, в живых оставался только лорд Скотт, отец Китти. Старый, озлобленный человек. Ну и Черчвард, конечно. Адвокат знал все секреты.

– Ну так нарушь обещание, – заявил Пурчейс. – Если леди Меррин так много для тебя значит, ты можешь доверить ей правду.

– Ты бы стал доверять женщине, которая хочет видеть тебя на виселице? – поинтересовался Гаррик.

Пурчейс засмеялся и налил себе еще бренди.

– Это может придать вашим отношениям определенную остроту, – протянул он.

– Я не могу еще раз жениться, – сказал Гаррик. – Мне… – Он остановился. – Мне нечего предложить женщине, а тем более такой изысканной, умной и храброй, как Меррин Феннер.

В прошлом браке Гаррик потерпел полное фиаско. Ему осталась только запятнанная честь и бесконечные обязанности, связанные с титулом герцога. Меррин же со своим бесстрашием заслужила большего, нежели мужчину, чья душа преждевременно состарилась и поизносилась. Она, как минимум, заслуживала выйти замуж за того, кто будет ее любить. А не за того, кто потерял эту способность вместе с честью.

– Фарн, ты будешь чертовым идиотом, если дашь ей уйти. Я, по крайней мере, пытался завоевать Джоанну. И проиграл, – добавил капитан с сожалением. Затем его взгляд упал на рыжеволосую куртизанку, которая появилась в кабинке из-за занавеса. Он медленно поставил стакан. – Надеюсь, ты меня извинишь, – произнес он.

Гаррик проследил за его взглядом:

– Конечно.

Пурчейс пошел на призывную улыбку рыжеволосой, но занавес тут же опять отодвинулся, и показалась еще одна фигура. Высокая, строгая, неодобрительно подергивающая носом. Гаррик уставился на вошедшего. Это был Поинтер. Без сомнения, дворецкий, как и Пурчейс, решил, что Фарн снова собирается вернуться к распутной жизни, позабыв о своих обязанностях и обязательствах.

Если бы он только мог.

Гаррик встал. Комната закружилась у него перед глазами. Дворецкий ухватил его за предплечье.

– Что вы, черт возьми, здесь делаете, Поинтер? – возмутился Гаррик.

– Ваша светлость… – Дворецкий из предосторожности понизил голос. На них смотрели, и Гаррик подумал, что это вовсе не удивительно. Поинтер в своем пальто, бобровой шляпе и при трости выглядел здесь совершенно неуместно, как… ну, в общем, как дворецкий в борделе.

– Ваша светлость, у вас назначена встреча с управляющим поместьем Фарнкорт. Точно в… – Поинтер посмотрел на часы – в три часа. Мне показалось, что вы не захотите опаздывать. Вопрос касается пенсий вдов и сирот и выплат работникам после смерти вашего отца…

– Конечно, – согласился Гаррик. – Конечно. Вдовы и сироты… Долг зовет.

Проходящая мимо светловолосая куртизанка обольстительно улыбнулась Поинтеру. Дворецкий покраснел.

– Что, на минуту поддались соблазну, а, Поинтер? – усмехнулся Гаррик.

– Нет, ваша светлость, – ответил дворецкий. – Я предпочитаю более пышных и менее угловатых леди. – Он сунул трость под мышку и придержал занавес для Гаррика. – У нас с миссис Понд – экономкой – хорошее взаимопонимание, – чопорно добавил Поинтер. – Она собирается в будущем году уволиться, и мы тогда поженимся. Мне бы не хотелось, чтобы до нее дошли слухи, что я посещал бордель, ваша светлость.

– Исключительно по долгу службы, – уточнил Гаррик, – но от меня она этого не узнает, даю слово.

Он расплатился за бренди и вышел на улицу. Поинтер потрусил рядом, как сторожевой пес. Гаррик чувствовал ужасную усталость, тело напряженно ныло от неудовлетворенного желания. Он подумал, что глупо было отказываться от предложения на нескольких часов забыться в умелых руках «девочек». Он бы хоть ненадолго получил удовольствие и испытал разрядку. Но он не желал провести часок в забытьи неизвестно с кем. Гаррику хотелось, чтобы в его постели лежала Меррин. Обнаженная и открытая его взглядам и прикосновениям. Ему хотелось целовать ее сладкие и нетерпеливые губы. Но, кроме этого, он также желал, чтобы его жизнь озарили ее страсть и невинность. Он очень долго жил в темноте.

Он хотел того, чем не мог обладать.

Меррин Феннер. В глубине души Фарн чувствовал, что она так или иначе приведет его к гибели.

Глава 8

Меррин вышла из здания Королевского научного общества и поежилась от ноябрьского ветра. В воздухе совсем не чувствовалось тепла, с серого неба падал мокрый снег; выдался по-настоящему зимний день. Девушка только что с огромным удовольствием прослушала лекцию профессора Бранда о химических элементах. Слушателей было немного: только небольшая компания студентов-медиков и отдельные джентльмены, интересующиеся наукой. Лекции Хэмфри Дэви, предшественника Бранда, имели большой успех, на них всегда записывалось много народа, но лекции Бранда были гораздо суше и содержали меньше новомодных веяний. Что как раз и нравилось Меррин.

Ей не хотелось возвращаться на Тависток-стрит. Джоанна и Тэсс, наверное, наносят визиты своим друзьям. Либо сами их принимают, развлекаясь пустопорожней болтовней о небольших приемах, туфельках по последней моде или скором Рождестве. Для Меррин это все было очень скучно. Сестры уговаривали ее вчера пройтись с ними по магазинам – они почему-то решили, что ей нужны новые платья, хотя те, что у нее были, пока еще не износились, – но Меррин не прельстила мысль о посещении «Белгрейв-Хаус» или магазинчиков на Бонд-стрит. Отказавшись от поездки, Меррин весь вечер копалась в документах, касающихся фамильного поместья. Глупо было думать, что Гаррик Фарн мог оставить в этих бумагах хоть малюсенькую улику. Меррин это понимала, но все равно хотела удостовериться. Как и можно было ожидать, она потерпела неудачу. Единственное, что ее заинтересовало, – это упоминание об одной встрече, случившейся вскоре после смерти Стивена. Меррин удивило, что ее отец встречался с лордом Скоттом и покойным герцогом Фарном. Она не представляла, ради чего можно было устраивать столь болезненную для всех сторон встречу.