Полночь: XXI век - [21]
7
Ну да. И незачем так кричать. Конечно, там кто-то есть. Что вы себе воображаете? Там был Поль. То, что от него осталось. Который размышлял, не стоит ли сделать это сегодня или завтра. Или стоит еще немного подождать. Отсрочка истекала. Она даже определенно истекла. Поскольку. Поскольку что? Перекрыто на неделю. Может быть, на две. То время, которое ему было. Как говорится, предоставлено. То время, которое ему пообещали. Ну и. Чуть больше, чуть меньше. Завтра будет видно. Могу ли я еще держаться на ногах. Раз уж я держусь на ногах. Заведомо хочу еще воспользоваться. Чем? Сегодняшним днем.
Он был в своей комнате на этаже. Нет, в комнате его не было. На этаже, но не в комнате. В ванной. Высыпал песок, набившийся в туфли. Красивые летние туфли. Каблуки. Он увидел это, когда перевернул их, чтобы вытряхнуть. Начали стаптываться. Нужно будет отнести к сапожнику. Было бы обидно выкидывать. Мне они так нравятся. Мне в них удобно. А вот и закапало.
Ему пришлось приложить огромные усилия, чтобы подняться по лестнице. Он мог бы сделать это, вытряхнуть песок, и внизу, в салоне. На ковер под софой, но нет. Люси не переносила подобную неопрятность. В любом случае он должен был взобраться по этой чертовой лестнице. Чтобы попасть в ванную. Мечтал повесить там, на обычное место, халат Люси. Мог бы, конечно, положить его внизу на софу цвета маренго. Редкостный серый на серовато-черном. Было бы красиво, но нет. Люси не переносила бросать одежду где попало.
Он таки взобрался и воспользовался этим, чтобы избавиться от набившегося в туфли песка. И в носки. И между пальцами. Ополоснул ноги прохладной водой. До чего приятно. Напоминаю, что было очень жарко. Становилось все душнее и душнее. Дело клонилось к грозе. Или было в нем. В трудностях с дыханием. Наверное, но не только. Барометр падал.
И вот, закрутив кран с холодной водой. Ликвидируя тем самым звук дождя. Падения капель в раковину душа. Их всплески. Он услышал сверху, как внизу разносится нелепый зов: Есть тут кто-нибудь?
Он вышел из ванной. Босиком. Спустился по лестнице. Цепляясь за перила. Вновь услышал тот же крик, требующий кого-нибудь. Нет ли тут кого-нибудь. Что для него переводилось как: Вы тут? Да, да, сказал он, я тут. Одну минуту. Спускаюсь.
Внизу у лестницы колонна. Ничего не поддерживает. Просто для красоты. Поль на нее оперся. С удовольствием уселся бы на софу, но здесь была женщина. А когда кого-то принимаешь, вряд ли уместно первым делом садиться. По крайней мере, если ты не король. Поль не был королем хоть чего-то. Даже ничего. Вообще не был королем.
И посему он остался стоять. Опершись о колонну. Разглядывая эту высокую красивую женщину в купальнике. Вписанную в рамку стеклянной двери на фоне переменчивого неба. Был очарован ее видом. Но все же постарался быть нелюбезным. Никогда не знаешь. Или, наоборот, знаешь. Сразу же знаешь.
Что вы здесь делаете? сказал он. Ну и манеры. Кто вам позволил войти? Никто, сказала пловчиха. Впрочем, я и не входила. Сами посмотрите. Моей ноги в доме не было. Я просто постучала. И, так как вы не слышали, позвала.
Поль: Вы, как-никак, все же на террасе. Это частное владение. Вам это известно? Ну да ладно, сказал он. Вы пришли сюда без приглашения и позвали. Кого? Зачем? Простите. У меня нет сил стоять. Я должен сесть.
Он повалился на софу. Естественно, почувствовал смущение, что сидит перед стоящей вдали от него женщиной. Попросил ее войти: Входите, прошу вас. Потом подойти и сесть рядом с ним: Нам будет легче разговаривать. Пловчиха подошла, но садиться отказалась.
Я пришла не для разговоров, сказала она. Да, сказал Поль, ну да, а, кстати, зачем вы пришли? Как ни крути, вы пришли слишком поздно. Купальщица: Вы его выбросили? Выбросил что? сказал Поль. Пловчиха: У вас его уже нет? Чего? сказал Поль. Чего у меня уже нет? Купальщица: Моего халата. Поль: Какого халата? Она: Того, который вы, явно ненарочно, прихватили на пляже.
Ах, вот оно что, сказал Поль. Вот, значит, что. Она пришла не из-за меня. Да нет же, милочка, мне очень жаль. Но это одежда моей жены. Она: Верится с трудом. С большим трудом. Не сомневаюсь, что у вашей жены есть такой же. Хотя и в это нелегко поверить. Где она его купила? Поль вздохнул: Обязан ли я отвечать? подумал он. Где, в самом деле, могла купить Люси эту гадость? Наобум:
Думаю, у Тамсена и Грига, сказал он. Она всегда у них одевается. Купальщица: Я тоже. Ну, не всегда. Но давно. Уже некоторое время. С некоторых пор. Ее глаза подергиваются мечтательной дымкой. Голос замирает. Чего доброго, она вот-вот отключится. О чем она думает?
Сопротивляясь, вновь обретая темп, разгоняясь: В любом случае это мой халат, сказала она. И я могу это доказать. У меня есть свидетель. Да ну? сказал Поль. Говори же, подумал он. Пока ты говоришь, ты остаешься здесь. И пока ты здесь, я волен думать, что ты здесь из-за меня. Впрочем, я уже люблю тебя. Слишком поздно, но я уже люблю ее. Какая разница почему. Повышенная чувствительность. Повышенное то, пониженное се. Униженное сердце. Назовем это как угодно. Шестым чувством. Чувством неотложности. Как бы там ни было. От этого может стать плохо. Наверняка. От этого станет плохо. Но мне-то и без того плохо. Не пытайся уклониться. Нет ничего прекрасней этого плохо. Продолжай разговаривать.
«Чероки» это роман в ритме джаза — безудержный, завораживающий, головокружительный, пленяющий полнозвучностью каждой детали и абсолютной непредсказуемостью интриги.Жорж Шав довольствовался малым, заполняя свое существование барами, кинотеатрами, поездками в предместья, визитами к друзьям и визитами друзей, романами, импровизированными сиестами, случайными приключениями, и, не случись Вероники, эта ситуация, почти вышедшая из-под его контроля, могла бы безнадежно затянуться.
Сюжет романа представляет собой достаточно вольное изложение биографии Николы Теслы (1856–1943), уроженца Австро-Венгрии, гражданина США и великого изобретателя. О том, как и почему автор сильно беллетризовал биографию ученого, писатель рассказывает в интервью, напечатанном здесь же в переводе Юлии Романовой.
Феррер, владелец картинной галереи в Париже, узнает, что много лет назад на Крайнем Севере потерпела бедствие шхуна «Нешилик», на борту которой находилась ценнейшая коллекция предметов древнего эскимосского искусства. Он решает отправиться на поиски сокровища, тем более, что его личная жизнь потерпела крах: он недавно разошелся с женой. Находки и потери — вот лейтмотив этого детективного романа, где герой то обретает, то теряет сокровища и женщин, скитаясь между Парижем, ледяным Севером и жаркой Испанией.
Равель был низкорослым и щуплым, как жокей — или как Фолкнер. Он весил так мало, что в 1914 году, решив пойти воевать, попытался убедить военные власти, что это идеальный вес для авиатора. Его отказались мобилизовать в этот род войск, как, впрочем, отказались вообще брать в армию, но, поскольку он стоял на своем, его на полном серьезе определили в автомобильный взвод, водителем тяжелого грузовика. И однажды по Елисейским Полям с грохотом проследовал огромный военный грузовик, в кабине которого виднелась тщедушная фигурка, утонувшая в слишком просторной голубой шинели…Жан Эшноз (р.
Первый роман неподражаемого Жана Эшноза, блестящего стилиста, лауреата Гонкуровской премии, одного из самых известных французских писателей современности, впервые выходит на русском языке. Признанный экспериментатор, достойный продолжатель лучших традиций «нового романа», Эшноз мастерски жонглирует самыми разными формами и жанрами, пародируя расхожие штампы «литературы массового потребления». Все эти черты, характерные для творчества мастера, отличают и «Гринвичский меридиан», виртуозно построенный на шпионской интриге с множеством сюжетных линий и неожиданных поворотов.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.