Полночь в кафе «Черный дрозд» - [44]

12

Анна-Кейт

На следующее утро я собирала в саду урожай. «Вижу, вы меня простили», – обратилась я к растущим у террасы кабачкам. Я сорвала один из плодов и полюбовалась его зеленым цветом, который в утренней туманной дымке казался гораздо более насыщенным, чем при свете дня. «Какой красавец! Ну, как мы тебя приготовим? Пожарим? Или запечем в омлете?» – призадумалась я. Мне нравились все варианты, кроме кабачкового хлеба.

Я больше не обижала кабачки, а, напротив, начала о них заботиться. Результат не заставил себя ждать. Всего за несколько дней растения ожили, утратив болезненный вид. Тут и там ярко выделялись их оранжевые цветки. Плоды были довольно маленькими, но я не сомневалась, что скоро они вырастут и нальются соком.

Я отправила в корзину кабачки, огурцы, макаронную тыкву, фасоль и ревень. До меня долетали голоса собравшихся орнитологов. Многие из них вчера спрашивали, можно ли поставить во дворике палатки и дома на колесах. Первое я разрешила, а второе – нет. Мой двор и без того напоминает табор. Зато Пебблз Лутс предложила любителям птиц всего за двадцать долларов в сутки использовать в качестве стоянки для автодомов ее лужайку, и там уже практически не осталось свободного места.

Я машинально выдернула несколько сорняков, отметив про себя, что нужно будет найти время и прополоть грядки. Зи, без сомнения, приходилось часами работать в саду, чтобы поддерживать в нем образцовый порядок. Потом я проверила, хорошо ли себя чувствуют помидоры и два одиноких ростка кукурузы, и остановилась рядом с тысячелистником.

Док Линден заходил утром в кафе и снова просил меня прийти в гости. Я отказалась. Тогда он обещал вернуться позже и пригласить меня на следующий семейный обед. Что ж, может зазывать хоть до посинения. Все равно не пойду.

Приблизившись к шелковицам, я с радостью отметила, что листья распрямились и позеленели. На некоторых из них еще оставались коричневые пятнышки, но, надеюсь, пение дроздов скоро сделает свое дело и деревья полностью поправятся.

Я сорвала несколько темных ягод для новой порции сиропа и, направившись к дому, увидела, что навстречу мне идет Саммер Павежо с корзинкой в руке.

– Доброе утро, мэ… Анна-Кейт.

– Привет, Саммер. Ты сегодня рано.

Девушка была одета в голубое платье под цвет глаз, оттеняющее ее загар. На длинных осветленных волосах сияли солнечные блики. Саммер подошла и остановилась, переминаясь с ноги на ногу. Казалось, ее так и тянет сбросить кожаные сандалии и побежать босиком.

– Предпочитаю по воскресеньям приходить пораньше, чтобы успеть на церковную службу.

– Разумно. Спасибо, что регулярно оставляешь на террасе яйца. Зайдем в дом, я с тобой расплачусь. Отрезать тебе пирога?

– Вы вернули пирогам их силу? – с надеждой спросила Саммер, следуя за мной в кухню.

– Думаю, да. – Но точно буду знать, только когда придет мистер Лейзенби. Он – мой подопытный. – Черные дрозды вновь начали петь.

Я поставила корзину на стол и проверила, не готова ли еще мазь от мозолей, которую я варила для Натали.

Саммер украдкой вытерла слезы.

– Тогда, мэм, отрежьте, если можно.

Пропустив обращение «мэм» мимо ушей, я оглянулась на витрину с пирогами.

– Смотря сколько кусков тебе надо.

Саммер, рассмеявшись, заозиралась по сторонам.

– А почему здесь пахнет цветами?

– Делаю мазь из календулы. – Я указала на тиховарку. – Это растение – его еще называют «ноготки» – хорошо помогает при повреждениях кожи, быстро залечивает ранки.

Календула вообще имеет много лекарственных свойств. Например, чай из нее очень полезен для пищеварения.

Саммер улыбнулась.

– Круто.

В этот момент взгляд Саммер упал на мою корзину. Девушка прищурилась.

– Вы же знаете, что шелковицы еще кислые? Они пока не созрели.

– Знаю. Я готовлю из них сироп и специально кладу побольше сахара.

– Все равно спелые ягоды подошли бы лучше, – очень вежливо, чтобы не обидеть, попыталась вразумить меня Саммер.

– Они поспеют не раньше, чем через неделю, а сироп нужен уже сейчас. – Надеясь, что Саммер не спросит зачем (наверное, нельзя рассказывать про секретный ингредиент посторонним), я принялась доставать урожай из корзины.

– Для пирогов, да?

Я чуть не выронила кабачок.

– Как ты догадалась?

Саммер лукаво улыбнулась.

– Во-первых, в пирогах ощущается привкус шелковиц. А во-вторых, последние несколько лет я помогала Зи собирать и перерабатывать ягоды. – Она страдальчески поморщилась. – И вытаскивать плодоножки. Это ужас какой-то!

– Погоди. Перерабатывать?

– Ну да, на пару. У Зи хранится годовой запас шелковиц в баночках. Они очень симпатичные – баночки, я имею в виду, – но возни с ягодами много. Странно, что вы используете не их, а этот ваш сироп. – Последнее слово она произнесла с таким брезгливым выражением, будто речь шла о чем-то гадком и совсем несъедобном.

– Тут нет никаких баночек с шелковицами. Я везде искала. И Лук с Джиной их не видели.

– О господи! Извините, я не подумала… Зи считала, что шелковицы – самое ценное, что есть в кафе, поэтому на всякий случай никому про них не говорила и прятала баночки. Я должна была вам рассказать, раз вы теперь печете пироги. Пойдемте, я покажу, где хранятся шелковицы.