Полночь мира (=Пепел Сколена) - [3]

Шрифт
Интервал

  - Сколенский.

  - Какой? Не слышал о таком!

  - И никто не слышал! - удивленно произнесла Нина. - Ты хоть понимаешь, что на Земле такого языка нет?! Просто нет вообще - и все!

  - Как это? - тупо спросил Миша. - Какой-то умник язык придумал? Типа Толкиена...

  - Ага. И написал свою выдумку на пергаменте отличного качества, для чего купил и забил полсотни молочных телят, особым образом выскоблил и продубил кожу. А еще сделал краски на основе золота и серебра. Между прочем, это работа для нескольких человек и не на один месяц. Потом кустарно приготовил чернила, и, наконец, сам же сделал серебряный оклад, инкрустированный настоящими бриллиантами. Каким надо быть фанатом, чтобы так уродоваться, и для чего?

  - Ну, если продать за десятки миллионов...

  - Не продашь. Специалист сразу определит, что рукопись новая, кожа совсем не закостенела. А чернила и краски изготовлены недавно. Углеродный анализ - слышал про такую штуку?

  - А если... еще зачем-нибудь?

  - Ну, и зачем тратить бешеные деньги, придумывать никому не известный язык, если выручку все равно не получишь?

  - Ну, не знаю...

  - И я не знаю. Значит, что случилось вовсе невозможное.

  - Например?

  - Если не брать в расчет фантастику...

  - Ну-ну?

  - Не знаю, честно. Может, псих какой? Но откуда у него такие деньги? И познания в филологии. Там у существительных девять падежей, а только настоящих времен обнаружено пять. И числа - единственное, множественное и двойственное. Язык архаический, но с простонародными, разговорными оборотами. Современный человек, если не филолог и не спец по древним языкам, такого бы не придумал. А филологи... Таких, чтобы это сделали просто так, среди нас нет.

  - А твои коллеги что думают?

  - Тоже ничего не понимают. Неделю назад на ученом совете обсуждали. Решено отправить на экспертизу в РГАДА и оставить в покое. Там, конечно, ее изучат - но придут к тем же выводам, что и мы. На всякий пожарный микрофильмируют, внесут в опись - и забудут. Может, потом кто-нибудь диссертацию сделает... По крайней мере, она сохранится на века. Ладно, ты же переводом интересовался?

  - Да! Давай!

  - А что надо сказать? - хихикнула Нина.

  - Спасибище!

  - Читай. Сильная вещь, хоть и слог архаичный. Правдоподобно и жутко. Читала - плакала.

  - О чем хоть?

  - Как следует из названия - об Эвинне из Верхнего Сколена. А вообще - о таких, как мы, людях, но попавших в большую беду. Прочитай перевод - все и узнаешь.

  Миша кивнул, принимая пухлую папку. В папке было, наверное, листов сто пятьдесят. Да и весила она порядочно.

  - Благодарю, Нин.

  - Не за что. Самой было интересно. Читай на здоровье. А еще, мой тебе совет, изложи современным языком и издай. Если получится, станешь знаменитым. Писатель-фантаст Михаил Кукушкин - неплохо звучит...

  "Мысль! - восхитился деловой сметкой подруги Миша. - Может, и правда попробовать?"


  "Болота замерзли, лишь кое-где чернели полыньи, но их легко было обходить. Потому Эвинна не стала петлять, выискивая места помельче, а пошла напрямик, через самые зловещие топи. Зимние болота встретили ее тишиной и кратким и хмурым зимним днем. Тяжелые облака неслись по небу, и не было в них ни малейшего просвета. Выл ветер в далеких и чуть заметных в предвечерней мгле елях. Шелестел бурый мерзлый камыш, хрустел снег под ногами. И везде - ни души, даже зверья не было. Грустный, покинутый всеми мир, словно впавший в предсмертную кому..."


  Текст захватил. Сперва предложение Нины казалось шуткой, а теперь захотелось увидеть его изданным. Полная боли и ярости повесть, яркая и страшная, цепляла по-настоящему. Даже при старомодном, напоминающем какой-то древний эпос, слоге временами казалось, что над головой не потолок квартиры, а усыпанное звездами небо, своды храмов неведомых богов - или пыточный каземат. А этот запах, настойчиво лезущий в ноздри - не от подгоревшей на кухне еды (проклятье, опять забыл!), а от сгоревших городов и деревень.

  Нина права. Они там и правда страшно воевали, пытаясь исправить грехи и ошибки отцов. Пытались повернуть назад колесо истории. Захлебываясь кровью, насмерть дрались за свою родину. Как, впрочем, и те, другие, сражавшиеся за свою империю. И в смертельной схватке ни те, ни другие не давали пощады - сжигали пленных на кострах, сажали на колья, резали целыми деревнями. А главную героиню...

  Дочитав, как с ней расправились победители, Миша почувствовал себя так, будто узнал о смерти близкого человека. Такое не смог бы написать сторонний человек. Только тот, кто сам познал ужас разгрома и гибели друзей, кто скрывался от карателей и бессильно смотрел, как угоняют в рабство соотечественников. Тот, кто отчаянно резался на улицах пылающих городов. Чью молодость дотла выжгли горе и ненависть. Казалось бы, как в такой книге может найтись место любви? А вот поди ж ты, нашлось. Да какой любви - преданной и яркой, ради которой можно, не задумываясь, идти на смерть.

  Интересно было и изучить фотокопию. Непонятно, чем Мишу, раньше не очень-то любившего иностранные языки, заинтересовала эта странная вязь, непохожая ни на одно письмо мира, и в то же время похожая на все сразу. Была в ней чеканная строгость латиницы, размашистость кириллицы, летящая легкость арабской вязи, странное, неуловимое изящество букв деванагари... Миша начал изучать записи Нины, касающиеся грамматики неведомого - как она его назвала, сколенского? - языка. И, как ни странно, почти научился читать и писать по-сколенски. Не получалось только говорить, без носителя языка все попытки филологов с Нининой кафедры реконструировать фонетику нельзя было принимать на веру. Но кое-что они сделать смогли: восстановлено же звучание многих древних языков!


Еще от автора Павел Витальевич Буркин
Когда камни кричат

Прошлое — прошло. Обрушилось сгоревшими перекрытями, расстреляно картечью в упор, стерто с лица земли и осквернено фанатиками новых богов. Исчезло вместе со странами и народами. Но стоит случайно его потревожить — и оно напомнит, как сражались те, кто не могли победить, как умирали не отрекшиеся от своих богов. Как любили те, чья любовь поднялась над смертью и ненавистью.


Сила Мира

Действие происходит в Мирфэйне, за четыре века до эпохи «Когда камни кричат» и «Краденой победы». В те времена, когда Церкви Единого ещё противостояли древние Храмы, и жрецы возносили молитвы таинственным Богам. Когда Империя Ствангар была в зените могущества, а величайшие маги мира выясняли отношения на поле боя. Собственно, именно застарелое противостояние Храмов и поставило мир на грань гибели. И только забытое в благополучные века последнее средство — Сила Мира — способно спасти этот мир от чудовищной катастрофы.


Краденая победа

Расставшись с Мелиной (повесть «Когда камни кричат»), Рокетт отправился служить Темесе на юг, на материк Аркот. Он еще не знал, что его ждет: подлая, необъявленная война, враг, которому сочувствуешь и желаешь победы. И победы, которые никому не делают чести, потому что они не одержаны, а украдены.


Последний Храм

Когда все, во что верили твои предки, ради чего шли на смерть и муки, стало прахом, остается Память. Память о вере предков, пролитой крови, любви и ненависти, о преданности и предательстве. Она — все, что от них осталось. Но и ее безжалостно топчут победители, уничтожая последних помнящих. Так зачем противиться неизбежному, теряя счет могилам близких, каждодневно рискуя жизнью и все равно постепенно забывая? Не лучше ли сдаться и «принять реалии»? Но даже крохи сохраненного Знания однажды станут последней надеждой Мира.


Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)

В смертельной схватке схлестнулись два народа. Побежденные и победители, порабощенные и поработители, захватчики нынешние и захватчики вчерашние. Даже у вождей нет выбора - никто не властен убежать от судьбы, остановить древнюю вражду. Сметая границы государств, ломая судьбы и сжигая города, по миру Сэрхирга катится каток войны. Топливом для него служат старая ненависть и иномировые технологии. Кто прав, кто виноват - как разберешься, когда и те, и другие превзошли жестокостью зверей? Можно ли построить аналог СССР на средневековых технологиях? И выдержит ли испытание огнем и железом Любовь, зародившаяся на развалинах мира? Этого знать не дано никому.


Вернуться из смерти

"Только пепел остался от великого Сколена" - напишут об этом времени выжившие. Страшная катастрофа разрушила великую державу, ее остатки раздирают на части бывшие наместники и ничтожные правители. Не стало великих воинов и императоров, города лежат в развалинах, голод и болезни косят уцелевших. Время железа и крови, предательств и героизма. Судьба страны оказалась в руках безвестной девушки, бросившей вызов кровавому королю Амори. Но чем станет ее жизнь и борьба - зарей новой жизни или мучительной агонией сколенского народа - зависит от человека из совсем другого мира.


Рекомендуем почитать
Жуткая история Проспера Реддинга

Проспер Реддинг – обычный двенадцатилетний мальчишка. У него есть сестра-близнец, родители, основавшие благотворительный фонд, и целая куча богатых родственников, а сам он талантливый художник. Но счастливым он себя не чувствует, ведь в школе его считают изгоем, несмотря на богатство и славу семьи, и даже сестра посмеивается над ним.Однако Проспер и подумать не мог, что ему придется иметь дело с демоном, который триста лет провел в заточении, а теперь в любой момент может вырваться на свободу и отомстить всем Реддингам за грехи их предка.


Симаргл и Купальница

«Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой…».


Отражение. Опасность близко

Алекс и Кэллум просто хотят быть вместе, просто хотят любить друг друга, но это невозможно. Они по-прежнему не могут общаться без волшебного амулета, и с каждым днем девушке кажется, что эта пытка наконец разрушит их отношения. Как можно любить кого-то, если даже обнять его нет возможности? Кэллум бессилен помочь ей, он призрак, пришедший из другого мира. Мира, который сделает все, чтобы вернуть его назад и наказать. Теперь на кону не только их любовь, но и жизнь.


Духов день

Для дедушки Фэнга и его внучки призраки и демоны — дела обычные, прямо скажем. Гораздо сложнее избежать внимания убийц и мафии. Все имена и названия выдуманы, все совпадения случайны. Из предупреждений — нехронологическое повествование и насилие. Произведение довольно мрачное, жесткое и, вероятно, неприятное, впечатлительным людям лучше его не читать.


Гарри Грейнджер, узник экрана

Парень, студент, попадает в фильм "Гарри Поттер и узник Азкабана". Книги о Гарри Поттере уже подзабыты, а выдать себя как не-волшебника нельзя — случится что-то очень нехорошее. И нашему герою приходится занимать место под солнцем волшебного мира…


Гимназия С.О.Р. Чёртов побег

Решила я для разнообразия и отдыха написать что-то лёгкое и несерьёзное. Получилось только отчасти. Тут можно и посмеяться и чуточку побояться) ══ Обновлено 13.09 ══.