Полная история регги: от истоков до наших дней - [23]
«Однажды вечером я в расстроенных чувствах возвращался домой в Западный Кингстон и вдруг увидел заведение под названием Beverley. На витрине были выставлены пластинки, а еще там продавалось мороженое и косметика. И тут я подумал: что, если мне написать песню с названием Beverley? Короче, написал и пришел туда. А там сидели братья китайцы, они посмотрели на меня и сказали: “О нет, нет, мы никого не записываем”. Я им говорю: “Так может, попробуете?” – и спел им Dearest Beverley. Братья засмеялись, но потом Лесли Конг говорит: “Пожалуй, это самый лучший голос, который я слышал на Ямайке”», – рассказывает Клифф по телефону из Парижа.
У этой истории был счастливый конец: лейбл Beverley стал одним из самых успешных на острове, а Джимми Клифф стал звездой ска.
В последующие годы именно духовики обеспечат ска тем самым музыкальным элементом, который во многом определит этот жанр. Поначалу это были инструментальные хиты. Например, адаптация в стиле ска шутливой песенки Riverbank Cobberley, записанная Бруксом для Дюка Рейда под названием Bank To Bank, или дерзкая вещь Дона Драммонда Schooling The Duke (инструментал, звучавший в битвах Коксона против Дюка); сюда же можно отнести ска-адаптацию симпатичной вещицы Монго Сантамарии El Pussy Cat, сделанную Ролендом Альфонсом, и адаптацию известного кинотрека Guns Of Navarone в исполнении ямайской группы The Skatalites (обе записаны для Коксона).
Первая продукция Принца Бастера зачастую опиралась на таланты тромбониста Рико Родригеса.
«Я скажу, что я сделал около сотни записей для Бастера, пока не уехал в Англию в декабре шестьдесят первого. Он был человеком Дюка Рейда, поэтому, бывало, приходил к нам и говорил, что хотел бы нас записать. Для себя он это делал или для Дюка, нам было все равно: мы были молодыми музыкантами и просто хотели записываться. Я работал на Коксона, Дюка Рейда, братьев Конгов и работал на всех саунд-системах; у них там были состязания саунд-систем, и для многих из них я записывал инструменталы», – вспоминает Рико[14].
Рико был очень привязан к Каунту Осси. Долгое время он жил в лагере возле Варрик-Хиллз и был глубоко вовлечен в деятельность группы Осси Mystic Revelation Of Rastafari.
«Осси мне как брат, единственный человек во всем этом этом мире, который реально любил меня. В его бэнде играли многие из нас, может быть, человек четырнадцать, и если он зарабатывал десять фунтов, то был готов отдать мне пять из них. Когда я собрался ехать в Англию, он был расстроен, его печаль просто бросалась в глаза. И когда они потом стали искать музыкантов на замену, они так и не смогли найти таких, как я и Дон [Драммонд]. Мы никогда не играли для туристов, мы играли только в Кингстоне для наших коммун – вот почему мы были так популярны. Драммонд, может быть, и играл в больших бэндах, но лично я не издал ни одной ноты для биг-бэнда – вот так я заработал себе популярность. Я всегда был там, где страдальцы, и там, где опасности. Я не жил с этого, я просто жил в этом. Может быть, оттуда я и вынес свой музыкальный драйв, видя, как люди страдают, и сам проживая эту жизнь».
Рико говорит, что он многому научился у Драммонда, который, как и он сам, учился в католической школе Alpha School For Boys для детей из малоимущих слоев; в этой школе большая роль отводилась музыкальному образованию.
«Он научил меня главному, что я знаю о тромбоне. Это был единственный музыкант, с которым я мог сидеть и репетировать каждый день. Дон был моим другом больше, чем любой другой музыкант на Ямайке. Я очень много получил от Драммонда».
Жизнь в школе, вспоминает Рико, была трудной, но эти трудности приносили свои плоды.
«В младших классах я слушал Драммонда и таких великих музыкантов, как Вернон Миллер, Осси Холл, Тони Браун. Поскольку они были такие продвинутые, они играли по клубам. Все младшие хотели быть такими же крутыми, как старшеклассники, но у нас не было инструментов. Чтобы получить в руки инструмент, ты должен был протиснуться в число лучших; конкуренция была жесткой, но благодаря ей развитие и шло. Если на десять тромбонистов есть от силы четыре тромбона, то, чтобы заполучить тромбон, нужно играть лучше двоих-троих. Радостей было мало, трудностей много. Мы слушали Клиффорда Брауна, The Modern Jazz Quartet и Чарли Паркера, и в те ранние годы это было как магия; достигнуть такой магии потом – одна из самых трудных задач в мире. Мы не сидели на уроках весь день, как обычные школьники; у нас все было так – полдня школа, полдня музыка. Но мы и не могли играть музыку весь день, поэтому, когда у нас был шанс, мы старались использовать его по полной, что отразилось в итоге на нашем стиле. Мы много слушали Дюка Эллингтона, Томми Дорси, Лайонела Хэмптона. Наше образование значительно расширяло наш кругозор».
