Полная история регги: от истоков до наших дней - [25]

«Они с Дюком немного повздорили на студии Federal из-за песни, по поводу которой Перри утверждал, что это его текст. Я понял, что его здесь числом задавят, поэтому и забрал парня из всей этой заварухи. Он рассказал мне, откуда он, мы поговорили, и я устроил его к себе. Это было больше похоже на работу подручного, потому что мы ездили по городам и весям, а он был на побегушках. Но в итоге мы придумали и записали с ним первую песню, Chicken Scratch. Я бы сказал, что примерно через два месяца мы начали его записывать», – вспоминал Коксон.

Ли Перри вдохновился мелодией в стиле буги Джимми Маккраклина Let’s Do It (The Chicken Scratch), которая отсылала к народным танцам, и записал песню как эксклюзивный ацетат для саунд-системы Downbeat Додда Коксона. Она так и не вышла в виде полноценного сингла, но наградила Перри одним из самых долгоживущих его прозвищ: Scratch («Царапина»). «Я никогда не воспринимал эту песенку всерьез, но люди думали, что я с этого начал, и ко мне прилипло это Scratch», – говорит Перри.

Хотя Перри вскоре запишет около десятка мелодий для Додда и будет играть в студии на перкуссии, его обязанности в то время носили более приземленный характер. Он отвечал за провода и электричество, был демон стратором дисков, но самое главное – в его задачу входило наблюдение за другими саунд-системами (то, чем раньше у Коксона занимался Принц Бастер). Кстати, именно по поручению Коксона Перри стал поддевать Бастера. Например, он был соавтором популярной песенки, высмеивающей Принца Бастера, которую исполнил Делрой Уилсон, подписавший контракт с Коксоном в 1961 году в нежном возрасте тринадцат лет, когда еще ходил в школу Boy’s Town Primary. Против Бастера были направлены песни I Shall Not Remove, Spit In The Sky и Joe Liges — последняя была пародией на песню Бастера One Hand Wash The Other.

Вскоре Перри начал целить в Бастера уже без науськиваний Коксона. Так появились Bad Minded People, Mad Head (пародия на суперхит Бастера Madness), Prince In The Back и Prince And Duke, порицающие альянс Бастера с Дюком Рейдом. Бастер говорил, что эти нападки он пережил спокойно, в конце концов он и сам ранее спровоцировал вражду с Дерриком Морганом, назвав его «черноголовым китайцем», после того как тот стал записываться для Лесли Конга.

«В шестьдесят втором, когда Ямайка стала независимой, я сделал Forward March — и Бастер сказал, что соло Хедли Беннетта звучит в точности как то, которое Лесли Стерлинг сделал для него на They Got To Come. Он сказал, что я украл его собственность и отдал китайцам в Black Head Chinaman, и я ответил ему песней Blazing Fire: пусть горит в огне и отвяжется от меня. Это вызвало некоторое соперничество, и оба мы немного попели друг против друга», – вспоминает Морган.

Дуэль продолжилась такими песнями, как 30 Pieces Of Silver Бастера и No Raise No Praise Моргана, что привело к волнению среди их фанатов.

«Правительству пришлось вмешаться, потому что фанаты были вне себя; они были готовы из-за этого воевать. Премьер-министру Хью Ширеру пришлось вмешаться, и мы с Морганом сделали фото для газеты, показывая всем, что мы лучшие друзья, лишь бы их всех утихомирить».

Однако даже это представление не смогло прекратить словесные баталии.

«Я помню, что Десмонд Деккер пользовался спросом аж за два года до того, как он записал свою первую песню Honour Your Mother And Father в стиле ска. Боб Марли пришел к Конгу в шестьдесят третьем с Judge Not; Джимми Клифф привел его как раз в то время, когда я собрался уезжать в Англию с Принцем Бастером, – Бастер проплатил мое участие, мы пришли и записались для Blue Beat, и пламя еще не угасало. Я подписал контракт с Melodisc Records — это был нерасторжимый контракт, и через полгода мне это разонравилось. Я решил вернуться домой на Ямайку, и я не хотел больше видеть Бастера. Лесли Конг не хотел записывать меня, он сказал, что у меня контракт и в его планы не входит его нарушать, поэтому я сформировал группу The Blues Blenders, и мы записывались для Коксона. Но мне никогда не было там хорошо, и я реально хотел вернуться к Лесли – как промоутер он лучше с нами обращался, лучше платил нам, и он был хорошим человеком. Я пошел к Эдди Сиаге, он был министром финансов в то время, и Сиага вытащил меня из контракта с Melodisc. Потом я вернулся к Лесли Конгу и сделал I’m A Blackhead Again. С Принцем Бастером мы больше не оскорбляли друг друга, но… каждый раз, когда он хотел сделать песню про меня, мне об этом говорили прежде, чем песня могла выйти. Я крутился-вертелся в то время больше как фрилансер; когда я сделал Don’t Call Me Daddy для Дюка, Принц написал песню под названием Derrick, Ah Fi You Baby, и тогда я написал еще одну и показал ему. У него была жена, Блоссом, мы обычно звали ее Би, и я ему сказал: “Принц Бастер, пока ты был за морем, я был здесь с твоей Би, и дети твои теперь будут черные китайцы”. На этом у нас все и закончилось – он не стал записывать свою песню, а я – свою, я только спел ему эти слова в его магазине», – поясняет Морган.

Шенли Даффас, баритон и один из самых ценимых Коксоном хитмейкеров, также был вовлечен в эти баталии. Даффас скончался от инсульта в 2002-м в возрасте 64 лет. Несколькими годами ранее, на перекрестке рядом со своим домом в Очо-Риос, он рассказал мне о своей музыкальной карьере.