Полная история регги: от истоков до наших дней - [173]

Адмирал был благословлен способностью легко адаптироваться к любому виду ритма, и вскоре он начал делать себе имя, выдавая жесткие, со смешком рифмы на местном звуке Twilight, а потом на Torpedo, расположенном в сельской местности Сент-Мэри. «Я придерживался своего оригинального стиля – такой же стиль у меня и сегодня, и я думаю, это главное, что поддерживает меня. Стиль ты не можешь выработать – стиль для меня это то, с чем ты родился».

Катализатором успеха была его спонтанная дружба с Джоси Уэлсом, которая и привела Адмирала Бейли к большей известности – и в конечном счете в лагерь Джемми. «Однажды вечером я играл на Олимпик-Вэй, и толпа начала звать меня. Джоси Уэлс сказал: “Они хотят услышать Адмирала, так вот он – Адмирал!” – и я положил всех, просто зажег все это место. У меня еще не было известности, но я медленно поднимался наверх, и слухи обо мне стали расти. А потом Ю-Рой сказал, что хочет, чтобы я подиджеил на его звуке, так что… я стал разогревающим для Джоси и Чарли Чаплина. Я получал триста долларов за ночь – самые большие деньги, которые мне выпали в этом бизнесе, – но мы с Ю-Роем не сошлись. Потом обо мне услышал Бобби Диджитал, а Тонто Айри часто ездил заграницу, и Джемми хотел, чтобы кто-то выступал в паре с Чакой Демусом. Джемми сказал: “Я могу дать тебе сто долларов, когда мы играем в городе, и сто пятьдесят, когда ездим по стране”. Это сократило мое жалованье вдвое, но… у этого человека был звук, на который шли, плюс у него была студия, а моя главная цель была – стать записывающимся артистом. Значит, в итоге это был хороший ход.

Когда я получил эту работу, самыми большими людьми у Джемми были Чака Демус и Тулло Ти, так что в первую ночь на Ред-Хиллз-роуд меня не так сразу подпустили к микрофону. Они подождали, пока заиграют медляки Studio One, и только после этого позвали меня. Они думали, что я выпаду из ритма, но парни не знали, что я пришел от Ю-Роя, всегда игравшего медленную классику на своем звуке, так что я разнес и это место к чертям. Брат Джемми Тревор, или Дядюшка Ти, пришел и доложил обо мне хозяину, и на вторую ночь, когда звук играл на Харбор-Вью, Джемми сам заявился, чтобы послушать меня, и я опять всех разнес. На следующий вечер мы играли в Портленде, и там были только я и Помпиду – “диджей с каменным голосом”, – и это было как тайное благословение, потому что я не просто разнес – сжег это место. И потом я уже стал заниматься бизнесом – звукозаписью. Потом, кстати, я и Чака Демус стали большими людьми, и о нас все заговорили».

Дебютная запись Бейли, хвастливая Top Celebrity Man, не оказала особого влияния на Ямайке, но стала популярной среди поклонников дэнсхолла в Британии. Дома его первым хитом была дэнсхолльная переработка блюзового стандарта Амоса Милберна One Scotch, записанная в сотрудничестве с Чакой Демусом (1986). «Идея принадлежала Чаку, – объясняет Бейли. – Но текст был нашим общим. Это не значит, что мы сидели и что-то писали, – в то время все просто выходило из нашей головы».

На следующий год Бейли сделал серию еще более крупных сольных хитов. Странная, прославляющая «людей с большим животом» Big Belly Man была настоящим гимном, приветствующим участников музыкального бизнеса с внушительным обхватом талии. «Мы были на Форт Кларенс на концерте Champions in Action с Литтл Твитчем, Джоси Уэлсом и Saggitarious Band, – рассказывает Бейли о дебюте этой песни. – Я – человек, который не любит ничего драматизировать. В те дни у многих был большой живот, особенно у тех, у кого водились деньги. У Джемми был живот, у Стили, да у меня самого! Я просто сочинил то, что многих касается, и это стало хитом. Мне нравится создавать мелодии на основе того, что я вижу вокруг себя. Это не высосано из пальца – вот почему эти мелодии популярны и сегодня».

Гораздо более спорной была Punany, грубая запись, с которой начался рост сексуально провокативной «расслабленности» (slackness) в текстах. «Punany на сленге означает влагалище молодой девушки, в этом нет никакого секрета, – смеется Бейли. – Мы выражаем себя, поэтому я говорю: “Дайте мне пунани, мне хочется пунани, я люблю пунани”. Мелодии, которые становятся хитами и не умирают, это то, что ты сам чувствуешь, и это не зависит от того, хороша эта пунани или так себе. Я хочу пунани – это так просто».

Хотя вульгарные записи не были чем-то новым в ямайской музыке, они были гораздо более откровенными на раннем этапе дэнсхолла[89]. Незадолго до его расстрела полицией в 1980 году Генерал Эхо проложил этот путь такими синглами, как Bathroom Sex и альбомом Slackest LP In The World, спродюсированным Уинстоном Райли и выпущенным с наклейкой Ranking Slackness («Топовая расслабленность»). Следом шел всемирно известный Йеллоумен с такими номерами, как Cocky Did A Hurt Me и Bedroom Mazuka, записанными для Джунджо Ловеса. Также дэнс-холльными «слакерами» были Уэлтон Айри, который записал для Джо Гиббса порнографическую (на грани) пластин ку It Feels So Good, и Джонни Ринго с такими мелодия ми, как удивительно сюрреальная Two Lesbians Hitch, записанная для Джонни Кована. Вскоре пошла волна еще более «расслабленных» записей, спровоцированных бумом