Полная история регги: от истоков до наших дней - [171]
Хотя диджеи становились преобладающей силой, «певчие пташки» пока еще не улетели окончательно из ямайской музыки. Более того, некоторые из них оказали огромное влияние на ее дальнейшее развитие своим мощным стилем пения, идущим словно из глубины кишечника; плюс – драматически невнятное бормотание или же абстрактные восклицания в духе стиля Уотерхаус. Первым в ряду здесь был крутой парень из Западного Кингстона по имени Тенор Со (он же Клайв Брайт).
Тенор Со дебютировал с Roll Call, записанной для Джорджа Фанга и спетой под модернизированный фрагмент риддима Queen Majesty; вскоре, в 1984–1985 годах, он записал впечатляющие треки для Шугара Минотта, и, наконец, в 1986 году сделал крупный хит Ring The Alarm (под переработанный риддим Stalag) для Уинстона Райли, а затем озвучил состоящий из пословиц Pumpkin Belly для Джемми – одну из самых популярных версий Sleng Teng, когда-либо выпущенных.
Необычная подача Тенора Со и его увлекательные тексты, часто опирающиеся на народную мудрость, сопоставимы с тем, что выдавал его близкий друг Нитти Гритти (Nitty Gritty, Глен Холнесс), и в конечном счете такая манера была подхвачена другими крутыми ребятами из Западного Кингстона, в частности Кинг-Конгом (Дэннис Энтони Томас).
«Тенор Пила был человеком, который установил стиль, и этот стиль – глубокая вещь, – говорит Кинг-Конг, отмечая, что со временем они подружились, несмотря на первоначальную вражду. – Хоть Нитти Гритти и хвалится, что это он начал, изюминку принес Пила».
Сам по себе Кинг-Конг крутой персонаж, и воспоминаний у него предостаточно. Он приправляет свои истории шутками, а себя называет «гориллой». По его словам, неустроенное детство привело его в дурную компанию, а музыка пришла случайно, по стечению обстоятельств.
«Я родился на Роуз-Лейн, в центре города, в начале шестидесятых. Моя мать торговала в разнос. У родителей были разногласия, так что отец взял меня к себе навсегда. Он работал, расчищая земли, срубая и выкорчевывая кустарники, и еще продавал бутылки. Примерно с девяти лет я жил на Масгрейв-роуд и ходил на студию Tuff Gong; Боб Марли – это была икона, которую каждый юноша хотел бы увидеть. Мы переехали в Уотерхаус, но в семьдесят третьем, когда началось насилие, мой отец решил, что лучше вернуться в Кавальерс, Сент-Эндрю, откуда он родом, и откуда, кстати, вышла группа Culture. Там был молодежный клуб, и я начал заниматься актерским мастерством и сформировал группу с двумя другими ребятами, мы ее назвали The Black Invaders. Эрик Дональдсон проводил прослушивания в своем дворе, и когда мы пришли туда, он сказал, что я должен петь лидер-вокал. Затем мы пошли к Джо Гиббсу в то самое время, когда Culture их всех там объединила[88], и Энос Маклеод сказал, что ему нравится, как мы звучим. Через некоторое время группа разошлась, и меня все-таки догнала беда на моем пути; мой отец был человеком, который бил меня за все, и когда я остался без надлежащего руководства, я оказался в плохой компании».
Конг говорит, что на Tuff Gong уже в сознательном возрасте его привела ганджа. «Я начал продавать траву и связался с парнем по имени Джаси, который сказал: “Приходи на студию, мы там встретимся”. Когда я пришел туда с двумя пластиковыми пакетами, полными травы, я прошел мимо Гонга [Боба Марли] и даже не понял этого; один парень дал мне боксерские перчатки и Гонгу дал, чтобы мы дрались, но поединка не случилось, потому что юноша по имени Бэт-н-Рэт украл чью-то камеру, и все дружественные вибрации изменились. Но это был мой первый маленький прорыв, и с тех пор я начал работать на репетициях у Фэмили Мэна, ну, у Барретта».
Так как он стал частью команды Tuff Gong, это привело его к дебютному синглу Pink Eye & Malaria, озвученному в диджейском стиле и приписанному «Папе Кинг-Конгу» (Papa King Kong).
«Я озвучивал мелодии для Фэмов [братьев Барреттов], включая Pink Eye. В то время я диджеил и пел на небольшом звуке под названием Ishan, иногда также вертелся на Stereo Pride и Aires. Первым большим звуком у меня был Stereophonic, я там работал вместе с General Echo & Madoo, и после этого мне сказали: “Ты – большой певец, парень, ты будешь петь!”»
Связавшись «не с той компанией», Кинг-Конг оказался в тюрьме по обвинению в преступлениях, которые не совершал; но тюрьма оказалась для него благословлением.
«В общем-то, все для меня началось в тюрьме общего режима, потому что там я начал выдавать свою музыку и меня услышал парень по имени Барли. Он был рудбоем с Тауэр-Хилл, но он был связан с музыкой, и этот Барли сказал мне: “Когда выйдешь отсюда, ищи меня, я отведу тебя к Табби”. Я вышел в восемьдесят четвертом и подружился с парнем, который жил в Тауэр-Хилл. Однажды Барли меня там увидел, отвел к Табби и познакомил с его звукоинженером, Профессором. Вот так я попал в эту команду. Спал в старом вагончике на Тауэр-Хилл и начал озвучивать у них такие мелодии, как This Magic Moment [The Drifters]. Мне там все нравилось, и я держался стиля той музыки, пока звук Тенора Со не стал звучать для меня более внятно. Тогда я выдал свою мелодию,
