Полковник Сун - [63]

С победоносным хохотом Лицас вывинчивал лампы в навигационных фонарях и выбрасывал их одну за другой за борт.

– Теперь на несколько минут они будут слепы, как кроты. Беда только в том, что они все же смогут нас слышать, если догадаются выключить свой двигатель. Воспользуемся паузой. Подадим назад и немного поперек прежнего курса.

Пушка выстрелила еще дважды, но снаряды легли где-то в пятидесяти-шестидесяти ярдах.

– Злятся. Держи, Джеймс. Знаю, ты это не очень-то уважаешь, однако, когда ты окажешься в воде, это подействует, как коньяк.

Бонд сделал хороший глоток из предложенной бутылки и передал ее Ариадне. Распространившееся от напитка тепло принесло ощущение физического комфорта, но когда Бонд заговорил, в его голосе не было благодушия.

– Итак, мы безоружны. Я говорю о наших операциях на суше. Сейчас мы спокойно можем выкинуть наши автоматы и винтовки в море. Единственное стоящее оружие теперь-мой нож.

– Оставь, Джеймс, – Ариадна положила руку ему на плечо. – Сейчас наша задача – добраться до берега. По-моему, нужно думать об этом.

– Верно, – угрюмо подтвердил Лицас. – Надеюсь, они не смогут наладить свой прожектор скоро. Если я не прав, нам конец. – Он вперился в темноту. – Эх. Направились к берегу по ошибочному курсу. Хотя погодите... Кажется, сбавляют ход. Точно. Вырубили мотор. Пора уходить. Но не все разом. Первым – лучший пловец.

– Да, чуть не забыл, – внезапно сказал Бонд. – Возьмите обувь. Без нее мы пропадем. – Он снял свои ботинки с парусиновым верхом и заткнул их за пояс. – Ладно. Я пошел.

– Ариадна следом, за ней я. Я ей скажу, куда плыть. Давай, Джеймс. Увидимся на берегу.

– Конечно, Нико. Удачи. – Бонд пожал руку Лицаса, поцеловал Ариадну. Он вытащил из-за спины вальтер и бросил его за борт. Затем и сам он оказался в воде.

Плыть нужно было около мили, может, чуть меньше. Бонд поплыл с такой скоростью, которую считал оптимальной, собираясь перехватить Ариадну где-то на мелководье, чтобы вывести ее на берег. Море было совершенно спокойно, никакие течения не затрудняли его пути. “Цинтия” удалялась и вскоре исчезла совсем. Он уже преодолел около двухсот ярдов, когда вдруг понял, что мотобот на скорости пересекает его курс. По крайней мере, один раз он заметил вспышку выстрела. Скоро его захлестнула волна от бота, но когда он выплыл, то уже перед собой ничего не увидел. Только остров. Он ровными гребками плыл к той точке горизонта, которую взял за ориентир, не глядя ни влево, ни вправо, сознательно сосредоточиваясь лишь на работе конечностей – это отвлекало от тошнотворных мыслей о поражении.

Спустя двадцать минут, он приблизился к краю тени, которую отбрасывал на морскую гладь освещенный луной Враконис, и ему показалось, что впереди него какой-то пловец также пересек эту границу. Он переждал и посмотрел на запад, но ничего не увидел. Поплыл вперед, в тень, показался берег, только чуть левее, скорректировал курс, последняя сотня ярдов. Никаких признаков Ариадны. Должно быть, она самостоятельно нашла берег и теперь где-нибудь лежит, отдыхая. Несколько ярдов отмели; Бонд старался держаться как можно ближе к поверхности, опасаясь морских ежей. Он встал на ноги, он был на берегу. Он обернулся кругом.

Бонд только начал, отчаянно напрягаясь, обшаривать взглядом черную поверхность воды, как что-то яркое, более яркое, чем прожектор, сверкнуло у него в мозгу, и он понял, что падает.

XVIII. Когти дракона

– Превосходно. Превосходно. Наконец-то мистер Бонд с нами.

Сознание возвращалось к Бонду так быстро и так полно, как будто он пробуждался от естественного сна. Он полулежал в удобном низком кресле в комнате среднего размера с высоким потолком и достаточным освещением. Несколько человек обозревали его с разной степенью заинтересованности. Две девушки, обе дьявольски привлекательные, сидели на софе. Бонд видел их впервые. Но всех из пятерых присутствующих мужчин он встречал прежде. Человек, стоявший спиной к террасе, был тем черноволосым террористом, которого Бонд встречал на вилле Куортердек. Доктор, который тоже был там, теперь прятал шприц в черный кожаный чемоданчик. У двери стоял коренастый русский – слуга из прошлой ночи. Грека с грубым лицом и забинтованной рукой Бонд вспомнил не сразу. Однако высокого китайца, склонившегося над ним с озабоченным видом, забыть было невозможно.

Бонд резко спросил:

– Где девушка, которая была со мной?

– Вопрос естественный. – Китаец одобрительно улыбнулся. – Вам не нужно о ней беспокоиться. Ей не причинили вреда и пока не причинят. Теперь разрешите представить вам собравшихся здесь людей. Мисс Мадан и мисс Тартини, мои помощницы. Мистер де-Грааф, думаю, вам знаком, и доктор Ломанн также. Мистера Ариса вы тоже уже встречали, но только на расстоянии, во время вашей другой – более успешной – морской операции. Ему стоило большого труда доставить мне известие о вас. Мой слуга Евгений, – как хорошо обученный дворецкий, русский комично сделал легкий и достойный поклон, – и я. Меня зовут Сун, полковник народно-освободительной армии Китая Сун Лян-дан.

В течение всего спича Бонд удерживал себя от расспросов о Лицасе, чье продолжительное отсутствие было единственным лучом надежды – при условии, что он не был убит и не утонул. Помолчав немного, китаец уселся на мягкий стул из оливкового дерева в паре футов от Бонда. Его улыбка приобрела задумчивый и сочувственный оттенок.