Полковник Кварич - [69]

– Да-да, – сказал хозяин замка, – она сказала мне что-то о том, что она де приняла от вас предложение руки, разумеется, с моего согласия, но, если честно, все это настолько внезапно, что у меня почти не было времени все это хорошенько обдумать.

– Все очень просто, – ответил Эдвард. – Я глубоко привязан к вашей дочери, и мне крупно повезло, что она приняла мое предложение. Если вы дадите согласие на наш брак, могу сразу сказать вам, что я намерен осуществить самые либеральные денежные условия, какие только в моей власти. Я сделаю Иде подарок – вручу ей закладную, которую я держу на эту собственность, и она может бросить ее в огонь. Кроме того, я обещаю, что после смерти моего отца, которая не за горами, я выделю в полное распоряжение Иды двести тысяч фунтов. Кроме того, я готов дать согласие на то, что, если у нас будет сын, то в случае, если он того пожелает, он будет носить имя де ла Молль.

– Я уверен, – сказал сквайр, отворачиваясь, чтобы скрыть свое естественное удовлетворение этими условиями, – ваши предложения по поводу выделения средств на личные нужды Иды имеют самый щедрый характер, и, насколько я понимаю, она останется хозяйкой замка, который однажды может снова стать куда более ценной собственностью, чем сейчас.

– Я рад, что они встретили ваше одобрение, – сказал Эдвард. – А теперь еще одна вещь, о которой я хочу вас спросить, мистер де ла Молль, и против которой, я надеюсь, – если вы дадите согласие на наш брак, – вы не станете возражать. Я бы не хотел пока объявлять о нашей помолке. Дело в том, – добавил он поспешно, – что мой отец весьма непредсказуемый человек, и он вбил себе в голову, что я должен жениться на богатой наследнице. Кроме того, состояние его здоровья настолько неопределенно, что невозможно узнать, как он все воспримет. Если честно, он уже одной ногой в могиле. Врачи сказали мне, что он не протянет и трех месяцев и может уйти от нас в любой день. Если ему объявят о помолвке сейчас, в лучшем случае меня ждут неприятности, а в худшем он исключит меня из своего завещания, если ему вдруг такое придет в голову.

– Хм, – сказал сквайр, – лично мне неприятно, что предполагаемый брак моей дочери, мисс де ла Молль из замка Хонэм, должен замалчиваться, как будто в этом есть нечто позорное. Однако могут иметься некие специфические обстоятельства, которые вынудят меня согласиться с этим. Вы оба достаточно взрослые люди, чтобы знать, чего вам хочется, и брак этот будет столь же выгоден для вас, как и для нас, ибо даже в наше время, семья, и я могу даже сказать, приличия, всё еще что-то значат, когда дело касается брака. У меня есть причина знать, что ваш отец – человек весьма своеобразный. Да, в целом, хотя я не любитель разного рода секретов и тайн, я не стану возражать против того, что о помолке не будет объявлено в течение следующего месяца или двух.

– Благодарю вас за понимание, – сказал Эдвард со вздохом облегчения. – Значит ли это, что вы даете согласие на нашу помолвку?

Сквайр на мгновение задумался. Все казалось довольно прямым, и все же он подозревал некий подвох. Его подспудное недоверие к человеку, которое ничуть не ослабила сцена, имевшая место двумя вечерами ранее, – ибо он никак не мог заставить себя проникнуться симпатией к Эдварду Косси, – лишь усилилось и заставило его колебаться, хотя для колебаний, казалось, не было видимых причин. Сквайр умел, как уже было сказано, инстинктивно понимать характер людей, – дар почти женский по своей силе, и теперь этот дар поднимал перед ним предостерегающий палец.

– Я даже не знаю, что сказать, – ответил он, в конце концов – Все это так неожиданно, и, честно говоря, мне казалось, что чувства Иды устремлены в другом направлении.

Лицо Эдварда потемнело.

– Я тоже так думал, – ответил он, – до вчерашнего дня, когда я был так счастлив, что меня не обманули. Кстати, должен вам сказать, – продолжил он, избегая скрытой лжи своих последних слов так быстро, как только мог, – что я ужасно сожалею, что стал причиной этой сцены с полковником Кваричем, особенно когда я узнал, что у этой истории имеется объяснение. Дело в том, что я имел глупость позволить раздражению взять надо мной верх за то, что он победил меня в охотничьем поединке, а также потому, что я… я его ревновал.

– Ах, да, – сказал сквайр, довольно холодно, – весьма прискорбная история. Разумеется, мне неизвестны ее подробности, и это не мое дело, но, если вам интересно мое мнение, скажу вот что: никогда не выдвигайте такого рода обвинения против человека, если только у вас нет иного выхода, но если вы это все-таки делаете, то не сомневайтесь в своей правоте. Однако в данном случае не было ни того, ни другого. Впрочем, вернемся к помолвке. Ида уже взрослая и способна сама принимать решения, что, похоже, она и сделала. У меня же нет причин для возражений, и поскольку предложенные условия меня вполне устраивают, то я не вижу оснований отказать вам, и даю согласие. Все, что я могу сказать, сэр, это то, что я надеюсь, что вы станете для моей дочери хорошим мужем, и что вы оба будете счастливы.

Ида – пылкая женщина, но, по моему мнению, она превосходит средних представительниц ее пола, насколько я их знаю, и при условии, что она питает к вам теплые чувства, а вы не станете пытаться указывать ей, как вести себя, ради вас она будет готова пожертвовать всем. Но смею предположить, вы хотели бы ее видеть? О, как же я забыл, у нее сегодня утром разболелась голова, и она лежит в постели. Это не совсем в ее духе, но я осмелюсь сказать, что она немного расстроена. Не желаете ли приехать сегодня вечером к нам на ужин?