Политология. Курс лекций - [255]

В чем же причина тех исторических преобразований и сдвигов, которые совершились на мировой арене в начале и середине XX столетия? Какие перспективы открывает перед нами век наступивший? Суждено ли человечеству и дальше прозябать в горниле войн, социальных конфликтов и противоречий — или перед ним могут возникнуть новые перспективы?

Несмотря на множество теорий, гипотез, представлений в мировой общественной мысли, можно выделить две основные линии в объяснении причин коренных социальных преобразований, в том числе и войн между народами.

Одни социологи стремятся объяснять причины социальных изменений, происходящих в человеческой истории, прежде всего внешними условиями, в котором живет общество и человек. По их мнению, человек сам по себе ни добр, ни плох, таким его делают обстоятельства. Другие — стремятся найти причины коренных социальных изменений, а равно и войн между народами в самом человеке, в присущей ему природе, в стремлении к насилию и агрессивности, перешедших к человеку от его животных предков.

Существуют также представления, что якобы причины конфликтов и войн между народами кроются в недостатках сознания, что войны развязывались и велись глупыми людьми, что они спровоцированы бесчеловечными пережитками и анархической глупостью, перешедших к нам от животных. Конечно, нельзя отрицать тот факт, что многие социальные эксцессы в обществе, в том числе и войны — результат не только объективных, но и субъективных условий, а вместе с тем и определенного уровня сознания, глупости и даже забитости людей. Нельзя игнорировать и то, что в настоящее время на мировой арене существуют еще социальные силы, которые стремятся решать спорные вопросы путем вооруженного насилия, продолжаются локальные войны и т. д.

И все же дело не столько в субъективных побуждениях людей, сколько в определенных объективных обстоятельствах. Иначе можно стать на позицию Ж.Ж. Руссо, который считал причиной частной собственности то, что в свое время не нашелся умный человек, который вырвал бы кол у оградившего свой участок земли и сказавшего, что ЭТО — МОЕ. Вся история при таком подходе теряет свой закономерный характер и превращается в историю либо человеческой мудрости, либо глупости. Это очень хорошо понимал великий русский историк В.О. Ключевский, который писал, что «исторический закон — строгий дядька незрелых народов и бывает даже его палачом, когда их глупая детская строптивость переходит в безумную готовность к историческому самозабвению»[481]. При этом не может не возникнуть вопрос: в силу каких причин человечество, несмотря на многочисленные призывы и заклинания к миру, с момента своего возникновения вело бесчисленные войны, в которых погибло более 3 млрд человек? В чем причина такого кровопролития? Неужели все это представляло собой лишь результат человеческой глупости, коренилось в животных инстинктах, носило лишь отрицательный характер для общества? Но как же в таком случае быть с тезисом о том, что в истории ничего не происходит без крайней на то необходимости?

Нам представляется, что одна из насущных задач современной теоретической мысли заключается в том, чтобы соединить, разумеется, не механически, а в органическом единстве, все то рациональное, что содержится как в концепциях, которые во главу угла ставят социальные условия, так и в тех, которые исходят при объяснении исторических процессов из самого человека как основы всего. Иными словами, необходимо более широкое определение причинности, включающей не только внешние условия, но и самого человека.

Основы как сотрудничества, так и зла, и вытекающие из этого конфликты и другие социальные эксцессы нельзя обнаружить ни в классах, ни в расах, т. е. вне нас самих. Они заключены, как и сами классы и нации, не только в существующих вне нас условиях, но и в нашей природе. И для того, чтобы изменить мир, следует осуществлять коренные преобразования не только вовне, но и внутри самого человека. Нужно изменять не только условия, но и наши собственные предубеждения.

Не случайно, что хотя Ленин и Ганди исходили из разных посылок, но в вопросах войны и мира они пришли к одинаковым выводам. Мир без войны — идеал социализма, говорил Ленин. Ганди также стремился к отказу от войны и обеспечению всеобщего мира.

Исходя из всего этого, необходимо брать человека в определенных социально-природных условиях, т. е. рассматривать его с позиции не только определяющей роли способа производства материальных благ, но и способа производства всей общественной жизни, т. е. в единстве человеческого потенциала как основы, способа производства материальных и духовных благ и той природной среды, в которой функционирует данное общество. Иначе говоря, человек как активное, самостоятельное, творческое существо должен рассматриваться в определенных социально-природных условиях.

Если из всеобщих принципов, обусловленных коренными человеческими потенциями, вытекает необходимость свободы, равенства, дружбы и сотрудничества между людьми, то из конкретных социальных условий могут возникнуть политическая свобода, экономическое неравенство, различные классы, классовая вражда, а также национальные антагонизмы.