Политология. Курс лекций - [15]

В отношении существования собственно закономерностей политики, а также рефлексивно соответствующих им и отраженных в теоретической форме законов политологии мнения ученых разделились. Имеются две полярные точки зрения на эту группу социальных связей, зависимостей или же закономерностей среди специалистов по методологии политической науки.

Позиция, весьма широко представленная в марксистской, и в том числе отечественной, литературе, основывается на принципах объективности и детерминизма в анализе политической сферы, предполагая при этом функционирование необходимых, устойчивых и повторяющихся связей в политических отношениях, другими словами, объективных законов политического процесса и развития, формулируемых в рамках теории политики, как, скажем, действие «закона классовой борьбы для всех классово-антагонистических обществ».

Сторонники другой позиции отстаивают противоположный тезис, отрицая при этом и наличие «объективных», «железных» законов политики, и саму возможность построения «универсальной» общей теории политики, иногда все же признавая при этом существование неких «генерализаций» в виде функциональных (или корреляционных) зависимостей или же «нежестких» каузальных связей. Вопрос о природе политологического знания действительно является одним из сложнейших в методологии политической науки, и, вероятно, было бы слишком большим упрощением либо «признавать», либо «отрицать» существование и возможность познания закономерностей развития политики. Здесь можно лишь отметить, что абсолютное отрицание познаваемости механизмов политики, наличия связей и зависимостей в политическом мире вообще снимает как таковой вопрос о «политической науке» и ее «предмете», а политология в таком случае становится лишь «грудой» собранных политических данных и фактов, хотя, возможно, и весьма умело систематизированных.

Другое дело, что здесь встает проблема самого характера и формы познаваемых в политике каузальных зависимостей или причинно-следственных связей. Эти «генерализации» или «универсалии» в политике нередко выступают и проявляются в виде «правил» эффективного политического поведения (например, «золотые правила» успешной политики и поведения мудрого руководителя в «Государе» Н. Макиавелли) или в форме «принципов» оптимального (или аномального) устройства, организации и функционирования политических институтов («правильные» и «неправильные» формы государственного правления у Аристотеля, зависимость формы правления от размера территории государств у Ш. Монтескье, «закон» антидемократической олигархизации массовых партий Р. Михельса, «законы» бюрократизации С. Паркинсона, «теоремы» о взаимообусловленности партийной и избирательной систем М. Дюверже, взаимосвязь институциональной организации политической системы с доминирующим типом политической культуры страны у Г. Алмонда). Такие зависимости и связи могут выступать в виде «законов» политического развития и борьбы (к примеру, сформулированный в концепции К. Маркса «закон классовой борьбы», или циркуляция элит у В. Парето, или же зависимость форм и темпов политических изменений и модернизации от уровня индустриально-технологического и экономического развития, выведенная Д. Аптером, С. Хангтингтоном, Э. Шиллзом и др.).

Разработки, осуществленные политологами в рамках во многом еще нормативной и традиционной политической мысли (вплоть до XIX в.), а также эмпирические исследования в XX в. все же продемонстрировали некоторые возможности вскрытия глубинных тенденций и причинных зависимостей. Конечно, нельзя при этом не учитывать, что многие обнаруженные связи часто были выражены вовсе не в форме «чистых законов», а в виде прагматических «правил» и «принципов», работающих при определенных условиях, как, например, политические правила заключения компромиссов и союзов, необходимости маневрирования и смены тактических форм и методов борьбы в соответствующих ситуациях и т. д.[43] Знание о закономерностях политики как неких «универсалиях» нередко формулируется в виде высказываний, содержащих некую импликацию типа «если будут определенные условия и совместные интересы, то с потенциальным союзником необходимо сформировать коалицию», что явно отличается от распространенного представления о законах как об абстрактно «всеобщих» и «абсолютных», «железных» и рафинированно «объективных» связях. Именно в этом духе К. Поппер ставит вопрос о верификации и фальсификации научных теорий и знаний о законах, которые представляют собой соединение универсального (абстрактного) и отдельного (конкретного) начал, описываемых символическими формулами или знакомыми системами. «Дать причинное объяснение некоторого события, — отмечает по этому поводу Поппер, — значит дедуцировать описывающее его высказывание, используя в качестве посылок один или несколько универсальных законов вместе с определенными сингулярными высказываниями начальными условиями»[44].

Следует также иметь в виду и то, что вплоть до начала XX в. выводы и результаты разработок в области политической мысли формулировались преимущественно в нормативном виде и, как уже отмечалось выше, зачастую как политические максимы или принципы наилучшего устройства. Тем самым они включали в, себя сильные компоненты морального долженствования и нравственного оценивания, да и к тому же порой априорного и, в основном, неверифицированного характера.