Политология. Курс лекций - [13]

Политика как объект научного исследования имеет множество измерений и плоскостей, поскольку она выступает в качестве одного из главных регуляторов социальных отношений, пронизывая многие другие сферы жизни общества и человека. Всесторонний анализ различных измерений политики обусловливает необходимость в ее междисциплинарном изучении, привлечении потенциала и инструментария всех общественных, гуманитарных, а в ряде случаев даже естественных и технических наук (биология, математика, кибернетика и т. д.). Многие разделы политикознания просто аккумулируют результаты междисциплинарных разработок смежных с политологией разделов обществознания: изучение политических институтов и норм тесно связано с правоведением; политических идеологией и учений — с философией; политических чувств и эмоций — с психологией; политических традиций и ценностей — с культурологией, а вопросы генезиса публичной власти и политики исследуются антропологией и этнографией. Данный список можно было бы продолжать и продолжать. При этом возникает сразу два вопроса: во-первых, а не слишком ли много наук, изучающих политические объекты, во-вторых, в чем же состоит специфика политологии как научной дисциплины? На эти вопросы необходимо дать более или менее определенный ответ.

§ 2. Аспекты политики и предмет политической теории

Вопрос об автономном характере предмета той или иной науки, ее differentia specifica, встает обычно в период отпочкования и институционализации той или иной области знания как особой академической дисциплины. Причем, как правило, проблема эта возникает практически у каждой науки и в каждой стране в определенный момент в рамках своей национальной академической школы. Дискуссию о том, что должна изучать политическая наука, первыми пережили США, где еще в конце XIX в. политология отпочковалась от конституционного права. Затем в первой половине XX в. за Америкой последовала Франция и некоторые другие европейские страны, а уже почти в конце XX столетия дело дошло до СССР и России, когда в конце 80-х — начале 90-х годов в вузах страны стали читаться академические курсы по политологии, а в научных журналах появились публикации о ее предмете, структуре и методах[38].

Итак, можно заключить, что первые диспуты о предмете политологии в большинстве случаев имели отношение к ее самоутверждению и институционализации в качестве самостоятельной научной и учебной дисциплины, т. е. к поиску ее академической идентичности.

Важную роль в изучении вопроса о предмете политологии и в интернационализации ее академического признания сыграл известный Международный коллоквиум по вопросам содержания и структуры политической науки (Париж, 1948 г.), созванный по инициативе ЮНЕСКО. Политологи из различных стран договорились о неком едином международном стандарте в понимании объекта, предметного поля и границ политической науки, согласно которому последняя должна включать в себя следующие основные компоненты: 1) политическую теорию (теорию политики и историю политических идей); 2) публичные (государственные) институты (центральные, региональные и местные; законодательные, исполнительные и судебные), их структуру и функционирование; 3) политическое участие и давление граждан (партии, групповые объединения, общественное мнение); и 4) международные отношения (международные организации и мировая политика)[39]. Таким образом, политологи пошли тогда во многом по пути «суммативного описания» предмета и границ политической науки посредством простого перечисления объектов и сфер, которые, по-видимому, она должна исследовать.

Со временем это привело к достаточно распространенной точке зрения на «суммативное» определение предмета политической науки как совокупности политических объектов и соответствующего комплекса знаний, отражающих ситуацию, когда нет одной политической науки, но есть многие политические науки, а посему «политология это то, что делают политологи»[40]. Такая точка зрения имеет некоторые достоинства. В частности, всегда можно добавить еще один сюжет или раздел к предметному полю политологии в связи с появлением новых политических феноменов и структур, что обеспечивает как бы внешнюю открытость самого познавательного процесса. Другим распространенным аргументом в поддержку этой позиций является утверждение о приобретаемом таким способом целостном и интегральном характере освоения мира политики. Последний, якобы системно и многоаспектно, должен изучаться политической наукой, представляющей собой поэтому междисциплинарный комплекс философских, исторических, социологических, психологических и всех прочих видов знаний о политической жизни.

Но есть и другая, оборотная сторона медали в этом «расширительном» и «интегративном» подходе. Не говоря уже о том, что определения предмета политологии такого типа, как «науки о политике», или же «того, чем занимаются политологи», тавтологичны и релятивны, они скорее затуманивают проблему, а не проясняют ее. Можно сразу же заметить, что они снова возвращают политическую науку в свое первозданно синкретическое лоно обществознания, ставя тем самым под вопрос саму специфическую идентичность и необходимость автономного существования политологии. Ведь зачем вообще нужна еще одна общественная наука как некий эклектический набор из разных областей знаний?