Политология. Курс лекций - [14]

Кроме того, вместо теоретического поиска внутренних связей и объяснения глубинных механизмов и зависимостей политики на передний план выходит задача (сама по себе в отдельности, конечно же, верная) максимально подробного и разнообразного описания различных сторон и явлений политической жизни (психологических и идеологических, институциональных и социокультурных и т. д.), что при отсутствии интегральной концепции непременно приводит к фрагментарному, дескриптивному анализу или же дедуктивному, метафизическому философствованию. К тому же нельзя забывать, что традиционно в научном анализе существует известное различие между «объектом» и «предметом» науки, поскольку последний относится лишь к одному из многих аспектов познаваемого объекта, предполагая тем самым не абстрагирование «всех на свете» законов, а познание лишь какой-либо определенной, специфической группы связей, механизмов и закономерностей. Таким образом, при «интегративном» подходе к определению предмета политологии происходит подмена тезиса, когда «предмет» науки попросту заменяется ее «объектом»[41].

Возможна и другая, более «узкая» и вместе с тем более детальная трактовка предмета политологии, согласно которой помимо других общественных наук, в число интересов которых попадают политические объекты, должна существовать и особая наука, общая теория политики (или «политология» в узком смысле этого слова). Эта специальная теория политики изучает, во-первых, политическую сферу жизни общества и человека не в общем ряду многих прочих объектов (как философия, социология, история и др.), а как единственный и основной объект; во-вторых, не отдельные аспекты политической жизни (психология, правоведение, демография и др.), а как многомерную, целостную систему; в-третьих, в качестве главного своего предмета имеет познание имманентных, присущих только политике закономерностей властеотношений, т. е. устойчивых тенденций и повторяющихся связей в особого рода человеческих отношениях, взаимодействиях между властвующими и подвластными людьми. В этом смысле политология со своими концептами, включающими взаимозависимости властвующих и подвластных, «внутренние» механизмы властеотношений, «пронизывает» анализ всех измерений политики (от государственных институтов до психологии и культуры властвования) и как общая теория политики аккумулирует и интегрирует научные результаты, полученные с помощью научного арсенала других видов обществознания.

Вполне вероятно, что так называемые широкое и узкое понимания предмета политики в известном плане вовсе и не противоречат друг другу, составляя скорее два «концентрических круга» накопления политического знания, чем антиномию между ними. В широком смысле политология (как политическая наука) включает в себя все политическое знание, представляя собой комплекс дисциплин, изучающих политику, тогда как в более строгом значении политология (или общая теория политики) изучает лишь специфическую группу закономерностей отношений социальных субъектов по поводу власти и влияния, исследуя особый тип механизмов отношений и взаимодействий между властвующими и подвластными, управляемыми и управляющими.

Нельзя не заметить, что представления о содержании и границах предмета политологии исторически эволюционировали и не раз изменялись. Например, за последнее столетие взгляды на предмет политической науки двух таких наиболее влиятельных в мире национальных политологических школ и традиций, как американская и французская, несколько раз переживали изменения. Если в конце XIX — начале XX в. в фокусе внимания западной политологии находится государство, его институты и нормы, то в 30—50-е годы центр тяжести переносится на эмпирически наблюдаемое политическое поведение людей, а затем и на властные отношения между ними[42]. Не исключено, что взгляды на предмет политологии претерпят и дальнейшие изменения в будущем вместе с изменением политических объектов и способов их изучения.

В целом же, если внимательно присмотреться к тем факторам и параметрам, которые влияли и продолжают влиять на изменение предмета политологии, то можно обнаружить существование трех «переменных величин», от которых зависит эволюция границ и содержания политической науки. Во-первых, это познающий субъект (т. е. политолог, или политический мыслитель, или сообщество политологов — школа), опирающийся на определенные оценочные, аксиологические критерии, вытекающие из его ценностных ориентаций, которые, конечно же, обусловлены местом, временем и традициями; во-вторых, это собственно объект познания — изменяющаяся политическая жизнь в виде различных ее локализованных фрагментов и в разных состояниях; в-третьих, к числу этих «переменных» относятся средства познания, сами методы и инструменты политической науки. Соответственно полученные в процессе применения исследовательских методов и процедур научные результаты и выводы о тех или иных механизмах политической жизни представляют собой лишь известную стадию проникновения в природу и закономерности развития изучаемого объекта, порождая при этом вопрос об адекватности политологических знаний общенаучным критериям достоверности, а также проблему соотношения в теории политики «фактов» и «норм».