Политика постправды и популизм - [55]

Характерный для популистских партий и движений эклектизм идеологических платформ и программных установок затрудняет четко разделить популизм на правый и левый. В целом можно отметить, что левые популисты больше внимания уделяют социальной проблематике и видят врагов в господствующих социальных группах. Правые же популисты часто причины всех бед и общественных неурядиц видят в наличии чуждых этнических и религиозных социальных групп, исповедуют националистические и расистские взгляды.

При всех различиях между популизмом левого и правого типа есть немало общего. Популизм в политике, как правило, предлагает простые решения сложных проблем, причем такие решения находят поддержку у широких масс населения, не обладающих высоким интеллектом и глубокими познаниями. Собственно, на этом и основан успех всех без исключения партий, движений и лидеров популистского толка.

В то же время исторический опыт показывает, что период существования популистских политических структур и их лидеров может оказаться очень недолгим. Недолговечность популистских образований имеет много причин. Как правило, они отличаются организационной рыхлостью и формируются вокруг одного единственного лидера. Уход лидера с политической арены означает довольно быстрый распад подобной структуры. Популистские движения и их лидеры способны быстро завоевывать популярность, но также быстро ее терять. Это происходит потому, что они дают заведомо невыполнимые обещания. Но популистскими технологиями и приемами пользуются и политические силы, которые не относятся к числу популистских. Невыполнение предвыборных обещаний — весьма распространенное явление в любой стране, где существует институт сколько-нибудь соревновательных выборов.

Популисты, в отличие от тех, кто только использует популистские технологии, как правило, искренне верят в то, что они предлагают. Но выполнить свои обещания в полном объеме они не способны не только потому, что все, ими предлагаемое, абсолютно невыполнимо. Бывает, что популистские силы предлагают решения, которые теоретически могут быть реализованы. Однако на практике реализовать их так и не удается. Дело в том, что, кроме всего прочего, популисты сталкиваются с так называемыми структурными ограничениями. Под ними следует понимать формальные и неформальные правила, присущие любой политико-экономической системе. Популизм по определению — антисистемная сила. Популисты декларируют намерения абсолютно изменить или даже разрушить существующую систему. Пока популистские силы борются за власть, они могут провозглашать самые радикальные идеи и лозунги. Но, придя к власти, любая радикальная сила должна считаться с реальными обстоятельствами и решать стоящие перед ними проблемы теми способами, которые имеются в действительности. И тогда они вынуждены считаться с формальными и неформальными правилами в данной конкретной ситуации и конкретной системе. На практике это означает неизбежный отказ от многих данных ранее обещаний.

§ 2. Популизм в политической истории России

Как и у большинства стран современного мира, у России есть свой опыт возникновения и деятельности популистских движений. Правда, говорить о популизме как о заметном общественном феномене можно применительно лишь к отдельным периодам отечественной истории двух последних столетий.

В научной литературе обращалось внимание на определенную взаимосвязь понятий «популизм» и «народничество»¹⁸⁶. Следует согласиться, что при всех различиях у этих явлений есть немалое сходство. И популизм, и народничество объединяет ориентированность на народные массы, апелляция к социальным низам, призывы к установлению социальной справедливости и выдвижение утопических проектов изменения общественных отношений. Но если популизм — это, как правило, феномен публичной политики, то народничество может быть представлено также идейно-политическими концепциями, не связанными напрямую с массовыми политическими действиями.

Россия по праву может считаться родиной народничества как типа политической идеологии и политической практики. Возникновение народничества относится еще к середине XIX в. и связано с деятельностью таких русских социальных мыслителей, как А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский и др. На протяжении большей части второй половины XIX в. народничество оставалось ведущей силой зарождавшейся и развивавшей оппозиции по отношению к самодержавному царскому режиму. Центральной идеей русского народничества была идея об особом пути развития России, отличающемся от развития стран Западной Европы. Этот особый путь обосновывался сохранением в русской деревне общинного уклада, что позволяло народникам мечтать о возможности торжества в России идей социальной справедливости. В зависимости от того, каким путем народничество предлагало достичь поставленных целей, оно распалось на несколько течений — от радикально-революционного до либерального. Однако при отсутствии в тогдашней России условий для открытой, публичной политической деятельности русское народничество не стало массовым политическим движением.

Революционное народничество после провала своего проекта «хождение в народ» вступило на путь индивидуального террора. Однако оно так и не смогло добиться поставленной цели — крестьянской революции и социалистического преобразования российского общества на основе общинных традиций. Разочаровавшись в терроризме, часть революционных народников обратилась к марксизму, получившему распространение в Западной Европе. На фоне других социалистических концепций, включая русское народничество, марксизм в XIX в. выглядел фундаментально обоснованной системой взглядов. Социализм в его марксистской форме превратился, по словам Ф. Энгельса, «из утопии в науку». Социалистическая революция, по мнению основоположников марксизма, должна была стать результатом объективного процесса социально-экономического развития, а не результатом деятельности группы решительных людей, готовых по своей воле менять общественные отношения.